— Ясно.

Кейт увидел дату.

Это была дата убийства Марины…

В банке Юджину Кейту вручили также ксероксы заграничных российских паспортов Марины Курагиной и Яна Ванкогана.

Судя по отметкам в паспорте, Марина регулярно посещала Израиль.

Представление о жизни нищего, влачившего, по общему мнению окружающих, жалкое существование на Земле Обетованной, полностью не соответствовало действительному положению вещей.

В ежедневном сидении на площади Кикар Цион давно уже не было никакой необходимости. Он находился там скорее для поддержания имиджа и общения. В остальном Ян Ванкоган вел жизнь обычного рантье.

Исчезнувший мамзер Рон Коэн оказался не просто добровольным уборщиком и нянькой. Он значился телохранителем в системе частного страхования, и за него исправно вносилась страховка.

Во избежание проверок заграничный паспорт — дар-кон — на имя Амрана Коэна в МВД Израиля никогда выписан не был.

Он пользовался паспортом на имя Яна Ванкогана. Под этой фамилией в сопровождении телохранителя он несколько раз выезжал за границу. В Европу. Но был и в Южной Африке. Не исключалось, что, бывая, в Европе, Ванкоган мог заглянуть и в Россию…

Открытие ждало Юджина Кейта и в Инвентаризационном городском бюро Иерусалима.

На имя Марины Курагиной были записаны два дома — в Бейт-а-Кэрем и Маале-Адумим, достаточно дорогих иерусалимских районах…

В этот же день об успехе полицейского детектива Юджина Кейта руководство Иерусалимского отдела полиции поставило в известность начальника уголовного розыска Израиля бригадного генерала Моше Миз-рахи.

Большая политика делалась наверху.

Сведения о попытке «русской мафии» прокручивать криминальные деньги израильских авторитетов в России оказались как нельзя кстати.

Так называемая русская партия требовала облегчения процедуры для въезда в страну соотечественников своих избирателей. Этому противился министр безопасности, принадлежавший к партии «Третий путь», полагавшей, что часть въезжающих под видом туристов устраиваются нелегально на работу, увеличивая процент безработицы среди местных.

Сведения Юджина Кейта были весомым доводом в пользу «Третьего пути».

В этот же день Юджин Кейт предстал перед ясными очами Генерального комиссара Всеизраильского штаба полиции, который приказал немедленно истребовать назад его личное дело из полиции Иерусалимского округа.

Возвращенный на прежнее место Юджин Кейт тут же получил приказ возглавить полицейские мероприятия в Беер-Шеве. В этом южном городке отмечался невиданный по здешним меркам разгул преступности…

— Где этот говнюк, Роберт Дов? Я бы с удовольствиием набил ему морду… — Юджин счастливо улыбался. — Выпить у тебя есть, Алекс?

— Молдавский «Калараш»…

— Давай…

Я наполнил рюмки.

Мы выпили не закусывая.

Беатрис пересела Кейту на колени. Я видел, как она шарит глазами вокруг. Ей захотелось уединиться с Юджином в моей спальне. Поэтому я не удивился, когда она попросила разрешения воспользоваться ванной.

Мы еще немного выпили.

Кейт рассказал, что звонил своей радиожурналистке.

— Она так обрадовалась. «Как раз ломаю голову, с кем ехать на тусовку в бикту. Там будет клево сегодня. Ты как?» — «У меня горло болит…» — «И ты звонишь, чтобы мне это сообщить?»

Я вздохнул.

Хорошие отношения всегда проигрывают, когда начинают делиться сугубо личным с людьми неблизкими.

Юджин Кейт быстро это понял. Перешел к делу.

— Одно плохо, Алекс!.