«Молодой хасид из религиозного квартала… Странные отношения с убитым: мытье в ванной… Совместные ночевки…»

В последней строке журналист вспомнил полицейского:

«Это недавно переведенный из Матэ Арцы в Иерусалимский округ детектив Юджин Кейт, звезда которого закатилась так же стремительно, как и взошла. Трудно объяснить взаимопонимание, которое полицейский быстро установил с задержанным.

Юджин Кейт тут же распорядился отпустить подозреваемого на все время совершения им обряда траура над убитым… Трудно сказать, что так умилило одинокого неженатого полицейского… Может, совместное мытье мужчин в ванной… В полиции Иерусалимского округа нам никак не смогли прокомментировать данный факт…»

Кейт бросил газеты на подоконник…

«Набить морду журналисту? Или подать в суд на газету…»

В редакции, должно быть, только и ждали этого…

В море израильской журналистики стоял полный штиль. Писать было не о чем. Дальше на несколько недель должно было наступить настоящее бестемье.

Приближались парламентские каникулы. Глава правительства Биньямин Нетаньяху с женой Сарой и деть-. ми собирался в отпуск. «Как и каждой молодой супружеской паре, — ответила на вопрос интервьюера Сара Нетаньяху, — нам тоже приходится ограничивать расходы…»

Миллионер Григорий Лернер, который должен был быть представлен израильскому обществу как злой гений русской мафии, уже был арестован…

Выбора не оставалось.

Пресса снова напала на него. На этот раз по делу об убийстве Амрана Коэна…

Журналисты старались наперебой. Тем более, что следствие о преступлении, совершенном в доме на Бар Йохай, перешло в кризисную стадию.

У потерпевшего обнаружилось полное отсутствие корней на этой земле. Было неясно, родился ли он в стране или попал извне. На основании чего? Откуда? Каким образом?

Убитый по-прежнему именовался в документах Амра-ном Коэном, на деле оставаясь все тем же «иксом» — абсолютно неизвестной величиной. Он мог запросто оказаться подданным иностранной державы и её агентом в Израиле.

Кейт связывал свои надежды с комплексной судебно-медицинской и биологической экспертизой.

В распоряжение специалистов покойный предоставил все, что уже не в состоянии был скрыть, — тело, внутренние и наружные органы, поверхностный волосяной покров…

Эксперты должны были дать однозначный ответ на вопрос о происхождении убитого и возможных путях идентификации его личности.

Скрытая от глаз, вторая жизнь подпольного миллионера должна была очень быстро указать на его убийц.

Снизу детективу позвонили:

— Юджин, к тебе человек. Ты знаешь кто…

— Иду…

На стенах кабинета Кейт развесил портреты убитого — многократно увеличенную репродукцию с удостоверения личности и еще несколько снимков, сделанных в Институте судебной медицины после «туалета трупа».

Кроме того, Кейт достал и увеличил фотографии еще одного Амрана Коэна — умершего двадцать лет назад и похороненного на кладбище в Герцлии.

Выставка фотопортретов ждала своего зрителя, о котором сообщили снизу, с КПП.

Иаков Бен Дор, широкий плешивый старик, старый полицейский служака, живая история израильской полиции, приехал на недавно купленной новенькой «даятсу», модели «шарейд», наиболее популярной у покупателей автомобилей в этом году.

Он еще с КПП направо и налево демонстрировал свою мощь, II особенности ставшую легендой цепкую память.

Бен Дор помнил еще первого израильского убийцу Эли Гольдберга, по кличке Рыжий, из Польши, который сел в 1948 году! На его памяти было грандиозное ограбление банка «Апоалим» в Иерусалиме в 1982-м — Ицхак Дрори, по кличке Мозговитый, загремел тогда на 12 лет…

Сделал он и все, чтобы сведения о себе довести до израильского общества.