|
Но если бы он сознался в этом, его бы наказали и за торговлю, которой он занимался, не имея на нее разрешения. Обер-комиссар поднялся и зевнул. - Ну, так... Больше нет никого? - Внизу еще один, - ответил писарь. - Наверное, та же картина. Много крику и мало толку. - Комиссар бросил косой взгляд на офицера. - Это все люди, которые нелегально въехали в страну. На коммунистических заговорщиков не похожи, правда? Кто донес? - Кто-то, у кого такая же каморка. Только с клопами, - сказал писарь. - По всей вероятности, из зависти. Обер-комиссар засмеялся. Затем он заметил, что Керн все еще находится в комнате. - Уведите его вниз! Вы, конечно, знаете, что вас ожидает: четырнадцать суток ареста, а затем высылка. - Он зевнул еще раз. - Ну, я пойду, съем гуляш и выпью кружку пива. Керна привели в клетушку, где кроме него сидели пять заключенных, в том числе и поляк. Через четверть часа привели и Штайнера. Он присел рядом с Керном. - Первый раз под арестом, мальчик? Керн кивнул. - Ну и как? Чувствуешь себя убийцей, правда? Керн скривил губы. - Приблизительно. Но я как раз такой и представлял себе тюрьму. - Это еще не тюрьма, - наставительно произнес Штайнер. - Это просто арест. Тюрьма придет позже. - Ты уже был в ней? - Да. Первый раз ты примешь это близко к сердцу. Потом - нет. Особенно зимой. Во всяком случае, будешь спокоен на время. Человек без паспорта - это все равно, что труп в отпуске. Остается один выход - покончить с собой. - Ну, а с паспортом? Имея паспорт, ты все равно нигде за границей не получишь работу. - Конечно, нет. Но у тебя будет право подыхать с голоду спокойно, а не в постоянной тревоге. А это уже что-то. Керн уставился глазами в одну точку. Штайнер похлопал его по плечу. - Выше голову, мальчик. Все-таки тебе повезло: ты живешь в двадцатом веке - веке культуры, прогресса и человечности. - А здесь, собственно, дадут что-нибудь поесть? - спросил маленький лысый человек, сидевший в углу на нарах, - Хотя бы кофе? - Вы только позвоните кельнеру, - ответил Штайнер. - Он принесет меню. Здесь имеется четыре меню для выбора. И, конечно, икра. - Здесь едят отшень плохо, - сказал поляк. - А, да это наш Иисус Христос! - Штайнер с интересом посмотрел на него. - Ты что, профессиональный узник? - Отшень плохо, - повторил поляк. - И так мало... - О боже! - произнес лысый из угла, - А у меня в чемодане жареная курочка. Когда они отпустят нас отсюда? - Через четырнадцать дней, - ответил Штайнер. - Это обычное наказание для эмигрантов, не имеющих документов. Правда, Иисус Христос? Ты же это знаешь! - Да, четырнадцать, - подтвердил поляк, - или больше. Есть... очень плохо. Очень мало. Жидкий суп. - Черт возьми! За это время моя курочка протухнет. - Лысый застонал. - Мой первый цыпленочек за два года. Скопил, собирая грош за грошем. |
