Молчание.

– Я пошутила, Джеймс.

– Понятно… Знаешь, это все терпит. Я тебе попозже позвоню.

– Да ничего, Джеймс. Я же просто сижу здесь и жду доктора. А ты ведь знаешь – я могу прождать здесь до утра. Что‑нибудь случилось?

Опять молчание.

– У меня возникли кое‑какие осложнения, Дана. И я не очень знаю, как их разрешить.

– Какого рода осложнения?

– Так сразу не скажешь – это довольно запутанно. Хорошо бы не по телефону. Мы бы не могли с тобой пообедать? Встретимся где‑нибудь в центре…

Она прикрыла глаза. Похоже, она в постоянном цейтноте. Потом потерла лоб, отгоняя подступавшую головную боль.

– Пообедать сегодня не могу. Днем у меня презентация. Как насчет вечера? Грант заберет Молли. Давай встретимся после работы.

– А вечером я не могу, – сказал он. – У меня занятия допоздна и сорок непрочитанных работ по доктрине Эри и федеральному законодательству.

– Значит, не все в преподавании сплошной сахар?

– А что, если завтра?

– Но ты не болен?

– Нет, дело не в этом.

– У меня нет с собой ежедневника. Позвони Линде и узнай, свободна ли я завтра.

Дверь отворилась. В приемную вошла высокая женщина в белом халате поверх бежевой рубашки и хлопковых синих брюк; в руке она держала два рентгеновских снимка.

– Джеймс, мне надо идти. Только что пришел доктор, – сказала Дана.

– Хорошо, хорошо, но позвони мне после приема, сообщи результаты, – торопливо зачастил он.

– Мне пора.

– Дана?

– Я тебе позвоню, позвоню. – Она нажала кнопку отбоя и сунула мобильник в портфель. – Простите, что замешкалась.

– Миссис Хилл? Я доктор Бриджет Нил. Извините, что заставила вас ждать. – Белый халат доктора был ей немного велик. Он болтался в коленях и висел на ней так, словно был с плеча ее старшей сестры. – Маммографию перенесли нормально?

На докторе Нил не было ни украшений, ни сколько‑нибудь заметной косметики. Темные волосы слегка вились, кожа очень белая. Ирландка, наверное, подумала Дана, а может, скандинавских кровей.

– Нормально для процедуры, когда грудь твоя расплющена, точно блин на сковородке. – Дана выдавила из себя улыбку. Разговор с Джеймсом отвлек ее, но сейчас тревога опять наползала, заполняя каждую клеточку тела, лишая покоя.

Нил улыбнулась:

– Я всегда говорю мужу, что каждого мужчину следует подвергнуть подобному испытанию, защемив ему яйца, – чтоб понял, каково это.

Дана хмыкнула:

– Но охотников не нашлось, верно?

– Вообразите, нет.

Нил включила аппарат и быстро вставила в него три снимка.

– Местоположение новообразования мы определили. – Шариковой ручкой в красном колпачке она указала на серую точку – тусклую, величиной с горошину, еле заметную на размытом снимке. – Когда вы в последний раз проходили обследование? В вашей карточке ничего не отмечено.

– Около года назад. Я просила моего доктора переслать снимки.

Нил села на вращающийся стул и отрегулировала его высоту.

– Хотелось бы узнать подробности этой вашей истории в студенческие годы. – Она, очевидно, просматривала записи, сделанные медсестрой во время их предварительной беседы, подумала Дана. – Так, говорите, маммографию вам не делали?

– Думаю, нет. Доктор Уоткинс описывал опухоль как плотную и воспаляющуюся во время менструаций.