Нил поморщилась.

– Очень плохо, что маммография тогда не была сделана, впрочем, в то время ее делали не всегда. А снимок бы очень пригодился для сравнения вот с этими. – И она указала на снимки. – Сколько лет было вашей матери, когда ей удалили грудь?

– Столько же, сколько и мне теперь, – тридцать четыре. – В животе у Даны что‑то екнуло. Она отвела от лица пряди волос, зачесала их назад, скрепила заколкой и зябко поежилась, обхватив себя руками. Надо было свитер надеть. Почему они устраивают в кабинете такой холод?

Нил опустила авторучку.

– У молодых женщин подобные уплотнения встречаются довольно часто. Они могут возникать и проходить с течением менструального цикла.

– Я принимаю таблетки.

Нил вновь взяла авторучку.

– И как долго?

– С рождения дочери, почти три года… и еще перед этим четыре. Я хотела бросить, но муж отказывается пользоваться презервативами.

Нил сделала запись и, надев на ручку колпачок, сунула ее в карман халата. Встала.

– Расстегните блузку, пожалуйста.

– Снова? – Видно, что‑то не так.

– Я хочу пропальпировать опухоль, – невозмутимо сказала Нил.

Поднявшись с кресла, Дана села на край смотрового стола. Расстегнуть пуговицы оказалось значительно проще. Раскрыв лифчик, она подняла над головой правую руку. Нил щупала ее грудь, устремив взгляд за спину Даны – на схему на стене.

– Здесь больно?

– Нет.

Нил еще что‑то дописала в медицинскую карту. Дана застегнула лифчик.

– Не застегивайтесь, – подняла на нее глаза Нил. – Пока вы здесь, я хочу сделать пункцию.

Эти слова были как удар в грудь.

– Что? Почему?

Кончиком ручки Нил указала на снимки.

– Опухоль, которую вы обнаружили, твердая и имеет неровности по краям.

– Черт побери! – вскричала Дана. Успокаивающим жестом Нил вскинула руку:

– Но это не означает, что опухоль злокачественная.

– Тогда зачем пункция?

– Не имея предыдущей маммограммы, я не могу сравнивать и не знаю, давно ли образовалась опухоль и не изменила ли она форму. Пункция же даст мне возможность исследовать ткань под микроскопом.

Страх Даны начал сменяться гневом. Ее мать потеряла грудь тридцать лет назад, и похоже, за это время ничто не изменилось!

– Сколько времени это займет? У меня сегодня важное дело – презентация. – Она подумала, что это может прозвучать отговоркой.

– Всего несколько минут. Но это избавит вас от повторного визита. А о результатах я вам могу сообщить по телефону. Если там окажется жидкость, мы получим результат немедленно. При наличии плотной массы я возьму клетки и отправлю их в лабораторию. А тогда в зависимости от загруженности лаборатории результат поступит через несколько дней – самое позднее в понедельник. Можно сделать по‑другому – биопсию в хирургическом отделении внизу.

Дана опять села. Нил выдвигала и задвигала ящики, доставая иглу и шприц.

– Знаете, в семнадцать я не придала этому значения. Помнится, даже конфузилась – думала, с чего это мама так волнуется, покоя доктору не дает. А вот теперь поняла, что она чувствовала, – сказала Дана. – Я очень беспокоюсь о дочке.

– Сколько дочке лет? – Нил с треском натянула латексные перчатки.

– Три года. Я читала, что рак груди часто передается по наследству.

– Давайте не будем слишком забегать вперед. Сегодня сделаем пункцию, и я дам вам кое‑что из литературы – дома почитать, а результаты я вам сообщу, как только они будут готовы.