Изменить размер шрифта - +

Ждать пришлось довольно долго. Прошел месяц с небольшим, до тех пор, пока Максимов снова не заговорил с Натальей. К этому времени она уже давно поняла, что влюбилась по уши в заведующего и пойдет ради него на все.

Тот вечер показался ей самым счастливым во всей ее жизни. Они поехали в небольшое кафе, расположенное поблизости от больницы. Играла тихая, приятная музыка, бесшумно порхали официанты, зажигая на столиках розовые свечи. Их пламя отражалось в пузатых фужерах с шампанским.

Он был с ней предельно откровенен. Сказал, что в отделение поступил больной одинокий старик в предынсультном состоянии, что его родственники хотели бы, чтобы из больницы он уже не вышел. Что в случае помощи они обещают сумму, в десять раз превышающую ту, которую Наталья получала за поддельные рецепты. А сделать нужно совсем чуть-чуть: подправить в истории болезни старика всего две цифры, незадолго до того, как дежурная медсестра будет делать ему укол.

Наталья не колебалась ни секунды. Она была согласна сделать все что угодно, лишь бы Максимов был ею доволен и позвал с собой. Квартиры для свиданий у него тогда еще не было, и они из кафе поехали к одному из его друзей, на время отъездов предоставлявшему свою жилплощадь для любовных утех.

Ночь, проведенная с Максимовым, не разочаровала Наталью, а, напротив, убедила в том, что она встретила мужчину своей жизни. Все ее чувства, дремавшие до сих пор, вся скопившаяся в душе нерастраченная нежность, все было отдано ему, тому, кто сумел заметить в ней что-то ценное, отличающее ее от других, и ей было совершенно все равно, что ее способности послужат преступным замыслам.

Она сделала все так, как он велел: дождалась дежурства одной из начинающих, молодых врачих, улучила момент, когда в ординаторской было пусто, переправила цифры в карте. Ничего не подозревающая медсестра сделала укол, а утром больного нашли мертвым.

При разбирательстве всплыло неверное назначение в карте, но все списали на врача, по неопытности совершившего ошибку. Никто, в том числе и сама врач, не заподозрили того, что цифры дозировки были приписаны позднее — квалификация Натальи в подделке чужого почерка была слишком высока.

Максимов получил первый гонорар за свой подпольный бизнес и купил Наталье каракулевую шубку и кольцо с миниатюрным бриллиантом. Она была на седьмом небе от счастья.

У них состоялся серьезный разговор. Он потребовал аг нее клятвенного обещания, что об их отношениях никогда не узнают в отделении. Наталья согласилась, хотя внутри нее все протестовало Праги в этого варварского, на ее взгляд, условия. Ей хотелось быть с ним каждую минуту, хотелось, не скрываясь, идти рука об руку по улице, обнять его на глазах у всех, поцеловать. Ведь она и так вынуждена была делить его с женой, детьми, подолгу ожидать мимолетных свиданий, проводить одна полные тоски и одиночества выходные дни. Она уже твердо знала, что семью свою Максимов ради нее не бросит, а значит, ее любовь обречена быть тайной.

Однако Наталья безропотно согласилась на условие Максимова. Единственной поблажкой, которую она себе выпросила, было разрешение шефа убирать иногда у него в кабинете. Сметая пыль на подоконниках и шкафах, протирая влажной тряпкой пол, Наталья представляла себе, что убирает в собственном доме. Не в своей однокомнатной квартирке, оставшейся ей от умершей тетки, куда она переехала от родителей, а в доме, где хозяином является он. Тогда же Наталья завела в кабинете заведующего первый цветок. Потом она приносила сюда все новые и новые горшки, сама тщательно следила за растениями, поливала их, заботливо подрезая отжившие листья, подвязывая тонкие стебли на нитки.

Вскоре подвернулся следующий заказ. На сей раз это была старушка-сердечница. У нее в карте Наталья проставила название лекарства, бывшего той противопоказанным. Результат получился тот же, что и в первом случае. И пошло-поехало.

Максимов проявлял осторожность. От одного летального исхода до другого проходило не менее полугода, а иногда и года, но средства, получаемые за смерть пациентов, с лихвой окупали долгое ожидание.

Быстрый переход