Она поняла, что не сможет этого допустить. Она должна избавиться от Леры любой ценой, сделать так, чтобы ее не стало в отделении и вообще в больнице. Но как?

Наталья готова была убить ее — и убила бы, если бы не опасалась, что Максимов тут же догадается, чьих рук это дело. Требовалось нечто другое, какая-то более тонкая, хитроумная фантазия, на которую Натальин мозг, привыкший лишь выполнять чужие команды и подчиняться, не был способен.

От безнадежности всегда сдержанная, отлично владеющая собой, она стала терять контроль нал эмоциями. Не могла оторвать взгляда от Леры, ходила за ней по пятам, как лунатик, постоянно опасаясь, что девушка заметит подозрительное внимание к ней старшей медсестры. Но Лера ничего не замечала и вообще последнее время выглядела странной, словно витающей в облаках. Вскоре Наталья поняла причину ее приподнятого и отрешенного состояния: молодая докторша была неравнодушна к своему больному из восьмой палаты, и тот явно отвечал ей взаимностью. Это немного утешило Наталью. Она решила, что Максимову ни за что не добиться влюбленной в Андрея Леры, а стало быть, он смирится, остынет, и все пойдет как раньше.

Конечно, Наталья поспешила обратить внимание любовника на Лерин роман с пациентом, но почему-то Максимов не счел его сколько-нибудь значимой для себя преградой.

Вскоре после их разговора он позвал Наталью к себе в кабинет.

— Есть новый заказ. На старика Скворцова из восьмой палаты. Что скажешь? — Максимов смотрел на нее спокойно, слегка улыбаясь одними уголками губ, как только он умел.

Наталье все стало ясно. Старика уже два месяца лечила Лера, стало быть, отвечать за поддельное назначение предстояло именно ей. Таким образом, Максимов собирался одновременно убить двух зайцев: выполнить заказ и сломить Лерино сопротивление. От Натальи, по обыкновению, требовалось одно: вписать в карту смертельный для астматика препарат.

Максимов терпеливо ждал ее ответа, и Наталья сказала ему, что сделает все как всегда.

Она остановила Максимова в кабинете чрезвычайно довольного, а сама, выйдя, запаниковала. Лера находилась на испытательном сроке, в случае такой грубой ошибки ей могло грозить увольнение с работы, и поддержка завотделением оказывалась тут как нельзя кстати. А вдруг девчонка сломается и воспользуется предложением шефа? Дальнейшее тогда будет делом техники. Наталья знала, как умеет Максимов ухаживать за женщинами, знала, что он теперь может предложить очень многое, и не сомневалась, что его роман с Лерой после падения той пойдет как по маслу.

В день, на который было назначено убийство Скворцова, у Натальи все валилось из рук. Она понимала, что сама рушит свое счастье, но ослушаться Максимова не смела. Не удержавшись, сорвалась, нагрубила Лере по какому-то пустяку. Та посмотрела на Наталью с недоумением и ушла, ни слова не говоря.

Наталья промаялась до самого вечера, проводила домой Максимова и стала дожидаться подходящего момента, чтобы сделать нужные исправления в Лериных записях. Заглянув в пустую ординаторскую, она с сожалением обнаружила, что несколько карт, в том числе и скворцовская, еще не заполнены до конца, а стало быть, править ее нельзя. Наталье надоело ждать, и она решила как-нибудь подтолкнуть Леру к тому, чтобы та быстрее дописала карты.

Однако та куда-то запропастилась. Наталья обыскала все отделение, но ее нигде не было. Настя также упустила тот момент, когда Лера исчезла. Пациенты давно спали. И тут в голову Наталье пришло заглянуть в восьмую палату.