София стояла чуть поодаль, внимательно вглядываясь в лица женщин.

— Грей, дорогой, как ты? — воскликнула одна, двинувшись к пасынку навстречу.

— Как самочувствие? — опередила ее другая.

— Вижу, гипс уже снят. Надеюсь, все в порядке, — словно нехотя проговорила третья.

— Не поспешил ли ты вернуться в город?

— Свежий воздух пошел тебе на пользу?

— Мы не нарушим твоего уединения. Только выдели нам крупицу своего времени.

В гвалте женских голосов София уже не понимала, какой из дам какая реплика принадлежит. У всех троих, которых она, казалось бы, уже научилась различать по телефону, были на удивление похожие голоса и заискивающие интонации.

— Благодарю за беспокойство! — возвысил голос Грей. — Чувствую себя замечательно, свежий воздух пошел мне на пользу, рассчитывал, что возвращение в город не нарушит моего уединения… Как видно, напрасно…

— Но ты обещал, что свяжешься с нами, когда вернешься в Мельбурн. Ты этого не сделал! — холодно упрекнула его одна из мачех.

— Я не знал, что это обещание значится первым пунктом в длинном списке моих намерений, — резко ответил Грей.

— Не дерзи, мальчишка! — осадила его одна из троих, затем все трое разом расселись в разных концах гостиной.

Три воинственно настроенные, ухоженные дамы неопределенного возраста заставили Софию Гейбл поежиться, что она и сделала. На один короткий миг ей даже показалось, что Грей Барлоу их побаивается, но она поспешила отогнать эту мысль как нелепую.

Свет во всем доме, по задумке Софии, планировавшей этот вечер как романтический, был приглушен. Оттого и вся гостиная напоминала интригующую театральную сцену, а София чувствовала себя здесь вынужденным зрителем неизвестной пьесы.

Последовала долгая пауза. София ждала, кто же заговорит первым. Она даже поставила на этого смельчака, рассудив, что именно он-то и станет хозяином положения. К ее радости, первым заговорил именно Грей Барлоу.

— Это София Гейбл, — сказал он, привлекая к себе босоногую блондинку в легкой тунике. — Она помогает мне… А это Линна, Шэрон и Дон — бывшие жены моего покойного отца.

— И твои мачехи, — вставила одна, как будто эта реплика все меняла.

— София, приготовьте нам, пожалуйста, по чашечке чая, и про себя не забудьте. Мы вас ждем, — церемонно и в то же время демократично распорядился Гейбл.

— У нас есть кофе с кардамоном и печенье. Быть может, кто-то предпочтет их? — услужливо предложила София, немного робея.

— Несите все, дорогая, — распорядился Грей, усевшись в четвертом — свободном — углу гостиной, словно замкнув собой наэлектризованную цепь.

София рада была удалиться с поля боя, но она склонилась к уху Грея и спросила:

— Я сделаю, как ты просишь, но если я нужна тебе здесь…

— Не искушай меня при ведьмах, — ответил ей доверительным шепотом мужчина.

В следующую минуту София исчезла из виду. Она заняла место на кухне и почувствовала, что при любом раскладе именно здесь может ощущать себя по-хозяйски комфортно.

Грей остался один с бывшими родственницами. Он не мог сердиться на них. Когда он был мал и юн, каждая из этих женщин по-своему опекала его. Да, они не стали чужими друг другу, и их связь была закреплена не только завещанием покойного.

Каждая из них в свое время становилась женой его отца не вполне бескорыстно. И отец это знал, но его все устраивало. До поры до времени… Отец никогда не пытался удержать своих жен и легко шел на развод. И жены так же легко расставались со старшим Барлоу, рассчитывая на определенную материальную компенсацию, которую он щедро предоставлял им.