— А что письма с признанием ответственности за покушение? — вступил Гутьеррес.

— ФБР не знакома организация под названием «Защитники Америки», хотя это может быть второе или третье наименование какой-либо группы экстремистов. ФБР ведет расследование. Другие информационные компании тоже получили подобные письма. В них содержатся угрозы за то, что расценивается авторами как вольности и антиамериканская пропаганда в телевизионных программах и фильмах. Но они никогда не брали на себя ответственность за это покушение.

— Это наши старые знакомые, — сообщил Гутьеррес. — Уже больше года они, не переставая, шлют письма с оскорблениями и угрозами всем, но особенно часто Керту и Дэвису.

— Мне нужны эти письма, — сказал Рэмси. — Вы их сохранили?

Гутьеррес посмотрел на Дэвиса, тот утвердительно кивнул головой.

— Да. Они у вас будут сегодня же.

— А что само письмо? — спросил Дэвис.

— Напечатано на простой бумаге, с использованием обычной пишущей программы и распечатано на принтере самой популярной в Америке марки. Без отпечатков пальцев. Никакой сколько-нибудь значимой информации.

— Что выяснили по поводу звонка «Братства защиты достоинства»?

— Ничего. ФБР ничего не знает о такой группе. Звонивший говорил с нью-йоркским акцентом, и пока это — единственная зацепка.

— А улики из разрушенного кабинета?

— Это был ужасный взрыв. Внешние стекла здания — специальные, противоударные, однако большая их часть разбита. Господин Керт в момент взрыва находился между бомбой и окнами. — Рэмси говорил медленно, растягивая слова. — Он погиб моментально, буквально разорванный сильнейшей взрывной волной. Когда он вылетел из окна, то был уже мертв.

— Можете не вдаваться в детали, — прервал его Дэвис. — Я спросил, что нашли в его кабинете. Надеюсь, вся эта посланная вами прорва народа хоть на что-то сгодилась?

— Господин Дэвис, — ответил Рэмси. Он перестал теребить сигарету и поставил ее вертикально между столом и указательным пальцем. — Вы руководите этой компанией, а я — расследованием. — Он немного наклонился вперед. — Давайте с самого начала решим, кто чем в данном случае занимается. Мы расследуем, а вы нам помогаете. Это — ваша обязанность, вы же не из тех, кто чинит препятствия закону? Вопросы здесь задаю я, а если отвечаю на ваши, то делаю это из чистой вежливости, и мне решать, до какой степени я буду вежлив. У вас, господа, достаточно проблем, и лучше бы их не становилось больше.

Воцарилась тишина. Преторианец, стенографирующий ход совещания, замер с рукой, занесенной над клавиатурой компьютера, и смотрел на Рэмси, приоткрыв рот от удивления. Гутьеррес бросил на полицейского взгляд, какой кошка бросает на мышь; Андерсен пытался скрыть улыбку. Никто и никогда не разговаривал так со стариком.

— Господин Рэмси, — ответил Дэвис спустя несколько секунд, — я думаю, что вы не совсем правильно оцениваете ситуацию, и я вам сейчас опишу ее яснее. — Он снова сделал паузу. — Большая часть денег, которые вы получаете в виде зарплаты, идет из налогов, выплаченных нашей корпорацией. То же самое происходит с зарплатой вашего шефа и его начальника. Вот по этому телефону я могу позвонить некому человеку, который прервет любое совещание ради того, чтобы немедленно ответить мне. Этот некто может так надавать вам по заднице, что она останется у вас плоской до конца жизни. И он сделает это, если я захочу, потому что он получил свою гребаную работу благодаря нашей корпорации.