Агурский где‑то разгуливает и наверняка заметит, что люди эвакуируются. Он поймет, в чем дело, и тогда совсем неизвестно, что он предпримет. Я сумел связаться с военными и велел им присмотреть за эвакуацией и отслеживать Агурского. Я сказал им, что телефоны не действуют, и поэтому им попутно следует оповестить всех людей. Я поговорил со всеми, до кого смог дозвониться, но до пещеры дозвониться мне так и не удалось, Майор и Литве бросили взгляд на экран. Там пока все выглядело нормально; лица у людей были напряженными, взволнованными, но никаких признаков чего‑либо чрезвычайного не было.

– Так что с Агурским? – спросил майор. – Он приходил сюда?

Вновь Лучов судорожно сглотнул слюну.

– О Господи, да! Он пришел, постучался в дверь и сказал, что ему необходимо поговорить со мной. Я ответил, что не могу впустить его. Он сказал, что знает про то, что мне все известно, и может объясниться со мной. Он сказал, что если я не впущу его, то он сделает нечто ужасное. Я ответил, что если впущу его, то он наверняка убьет меня. Тогда он заявил, что знает про то, что мы собираемся его сжечь, но что он раньше сожжет нас – всех нас! В конце концов он ушел, но я подумал: если он убьет кого‑нибудь из дежурных офицеров и заберет у него ключи...

У меня был пистолет, но я знал, что два погибших солдата не смогли остановить его даже огнем из автоматов. Поэтому я немножко подождал, выбрался отсюда и снял со стены ближайший огнемет. Потом я вернулся и как раз, когда входил... О Господи!

– Он опять показался? – майор поддержал его за локоть.

– Да, – закивал головой Лучов, судорожно сглатывая слюну. – Но если бы ты его видел, Чингиз! Это не Агурский. Не знаю, что это, но это не он!

Все трое переглянулись.

– Что вы имеете в виду, говоря “не он”? – спросил Литве, заранее зная, что ответ не обрадует его.

– Его лицо! – губы Лучова дрожали, и он ошеломленно качал головой. – Лицо было совершенно не его, а голова имела какую‑то не правильную форму. А как он передвигался... как огромный дикий хищник. В общем, он ринулся ко мне, продвигаясь прыжками. На нем не было темных очков, и глаза у него были красными, как кровь, клянусь! Я вскочил сюда, захлопнул дверь и как‑то успел повернуть ключ. А он в коридоре... Он просто обезумел! Он кричал, угрожал, ломился в дверь... Но в конце концов опять куда‑то исчез.

Майор передернул плечами. Все вместе взятое производило впечатление какого‑то кошмара, который постепенно становился все страшнее. В этот момент зазвонил телефон, заставив всех троих вздрогнуть. Майор, опомнившись первым, снял трубку.

– Слушаю!

– Говорит ефрейтор Грудов, входной пост, – говорил кто‑то высоким возбужденным голосом. – Этот Агурский был здесь!

– Что? – майор навис над аппаратом. – Вы его видели? Вы его убили?

– Мы в него стреляли... а убили... мы наверняка попали в него, но ему, судя по всему, было на это наплевать! Ну, мы побежали за ним с огнеметом...

– Но не догнали его? Так где он сейчас? Снаружи? – майор затаил дыхание. Он твердо знал, что Агурский не должен уйти.

– Нет, он отправился обратно внутрь. Мы его, по‑моему, немного прижгли.

– По‑твоему?

– Все уж очень быстро произошло. Майор принял решение мгновенно.

– Твои люди на местах?

– Большинство, а остальные подходят.