Он погладил ее по волосам, невольно проникаясь ее истинно женским волнением.

— Не беспокойся. Я буду осторожен.

Она чуть ли не отшвырнула его от себя.

— Да не о твоей шкуре я беспокоюсь! — Она закусила губу, и он не понял, насколько искренне она говорила.

— Тогда о чем? — Все его мышцы, все нервы были напряжены до предела. Он не мог думать ни о чем другом, кроме расправы над Вилли.

— Как ты не понимаешь? Если они узнают, что он… что меня… — Она закрыла глаза, не в силах опять выговорить это слово, потом уставилась на огонь в очаге. — Да они даже не поверят мне.

Куда делась прежняя Кейт, которая была готова выйти против целой армии?

— Почему?

Их глаза встретились. Наконец-то он узрел ее без брони. Настоящую, ранимую Кейт.

Она попробовала объяснить:

— Они не поверят в то, что он сделал. Здесь так не принято.

Она была права. На границе женщину могли оставить вдовой, но не смели тронуть и пальцем. Вот почему он так долго не замечал очевидного.

— Но кто-то же…

— Скажи, — перебила она, — что будет, если его обвинят в насилии?

— Его повесят. — Слишком легкая смерть.

— На основании одних моих слов? У меня нет свидетелей. Нет ран, которые можно было бы показать судьям. Когда я спустилась с холмов, мои синяки прошли.

Кто посмеет усомниться в его Кейт?

— Но…

— Допустим, я обвиню его. Что будет дальше? Возможно, после того, как меня осмотрят, допросят и заставят почувствовать себя так, будто я сама соблазнила его, чтобы отвлечь от скота, возможно тогда его заклеймят и отправят в изгнание. Или же, на радость людям и господу богу, заставят жениться на мне, чтобы искупить грех. А потом — ведь браки через границу запрещены — нас вздернут за нарушение закона, и будем мы бок о бок болтаться на дереве. Ты этого хочешь?

Он раскрыл рот, но не сразу нашелся с ответом.

— Ничего этого не будет. Я не допущу ничего подобного. — Простая констатация факта. Как и все те идеи, что он привез домой. Правосудие. Закон. Подчинение долгу. Но на границе с правосудием было сложно. Простым и понятным было только одно — верность семье.

— Когда они обо всем узнают, то перестанут обращаться со мной… как раньше.

— Когда они обо всем узнают, они отомстят за тебя. — Опять вспышка гнева. Но уже на себя — за то, что не разглядел, не понял этого сразу. — С этого момента мы будем защищать тебя как должно.

Мы. Словно он тоже был Брансоном.

Кейт покачала головой. Она немного успокоилась, будто смирившись с тем фактом, что отныне не она одна знает правду.

— Скажи, что ты думал о женщинах, которых делил с королем?

Он пожал плечами, не понимая вопроса.

— Что они непостоянные, ветреные. — Не стоящие потраченного на них времени.

— Разве отец мог бы назвать так свою дочь? Или брат сестру?

Проблеск света прорезал красную дымку ненависти, которая затуманила его мозг.

— Ты думаешь, что они подумают…

— Я знаю, что они подумают.

Она привыкла держать весь мир на расстоянии, и теперь он понял, почему она так долго не подпускала его к себе.

— Значит, поэтому… — Он чувствовал себя полным болваном.