|
Где ваше уважение к особе королевской крови? - Я не ослышался? Вы действительно произнесли слово "уважение", господин д'Антраг? - Андре-Луи откровенно рассмеялся прямо в смуглое лицо министра. - Вряд ли вы можете всерьез рассчитывать, что я питаю к его высочеству подобное чувство. Пусть скажет спасибо, что его королевская кровь лишает меня возможности потребовать удовлетворения. Регент покачнулся вместе со стулом. - Это оскорбление! Боже мой, меня оскорбляют! До чего же я опустился? - Вот уж действительно: до чего? - язвительно вторил ему Андре-Луи. В ту же секунду дрожащий от гнева д'Аварэ стремительно вышел из-за стола. - Я накажу наглеца, монсеньор. Поскольку ваш сан запрещает вам ответить на оскорбление, я сделаю это за вас, - Он повернулся к Андре-Луи . - Вот вам за вашу наглость, каналья! - С этими словами он хлестанул молодого человека ладонью по щеке. Андре-Луи отшатнулся, затем поклонился обидчику. В тот же миг раздался вопль силившегося подняться на ноги регента. - Нет, нет, д'Аварэ! Не бывать этому! Я запрещаю, вы слышите? Запрещаю! Пусть убирается! Какое значение имеют его слова? Вы не можете драться с этим ничтожеством, с этим ублюдком! За дверь его! Д'Антраг, покажите господину Моро дверь. - Я уже ухожу, господин д'Антраг, сказал Андре-Луи и повернулся на каблуках. Д'Антраг все же успел его опередить. Он широко распахнул дверь и с надменным видом отстранился, пропуская Андре-Луи. На пороге Андре-Луи задержался и обернулся. - Я остановился в "Двух башнях", господин д'Аварэ. Если ваши понятия о чести требуют, чтобы мы встретились, вы найдете меня там до завтра. Но регент опередил своего фаворита. - Если вы завтра еще будете там, я, ей-Богу, пошлю своих грумов устроить вам трепку. Улыбка Андре-Луи источала презрение. - А вы последовательны, монсеньор. - С этими словами он вышел вон, оставив за спиной ярость и замешательство. Глава XLV. В Гамм! Посещение Каза Гаццоло оставило в душе Андре-Луи нестерпимую горечь. Несмотря на самообладание и спокойствие, которое не изменило ему до конца визита, он не сумел вполне скрыть свою боль. Этот день разбередил ужасную душевную рану, а удовлетворение, которое он надеялся получить, исполнив поручение де Баца, оказалось слишком ничтожным, чтобы ради него стоило идти на такие муки. Андре понимал, что ему не удалось пробить броню самодовольства, которая защищала Мосье. Да, принц пришел в ярость, почувствовал себя оскорбленным, но его совесть осталась непотревоженной. Ему даже в голову не могло прийти, что он заслужил оскорбление, которое нанес ему Андре-Луи Моро. Гневная речь Андре-Луи вызвала у принца такое же негодование, которое мог бы вызвать непристойный жест какого-нибудь мальчишки-сорванца на улицах Вероны. |
