|
В этом и состоит их истинная цель - стяжать богатство, которое позволит им достичь независимости и праздности, то есть всего того, чему они завидовали. И своей цели они добиваются всеми доступными средствами. - Неужели сегодня во Франции такое возможно? Неужели революционеры действительно извлекают из всего этого выгоду? - Что вас удивляет? Разве Нацоинальное собрание набиралось не из представителей низов, не из полуголодных неудачников-адвокатов вроде Демулена и Дантона, не из нищих журналистов вроде Марата и Эбера, не из монахов-расстриг вроде Шабо? Зачем этим людям, будучи на коне, подавлять вдохновившую их зависть или сдерживать алчность, идущую рука об руку с завистью? Все они бесчестны и продажны, а раз это относится к главарям, то что говорить об их подручных? - Гасконец усмехнулся. - Сомневаюсь, что в Национальном конвенте есть хотя бы один человек, которого нельзя купить. Андре-Луи глубоко задумался. - Вы открываете мне глаза. Подобные мысли как-то не приходили мне в голову, - признался он. - Когда борьба за конституцию только начиналась, когда я сам в ней участвовал, она была борьбой идеалистов против злоупотреблений, борьбой за равенство возможностей и равенство перед законом. - Почти всех ваших идеалистов смел поток со дна, когда они открыли шлюзы. Осталась жалкая горстка жирондистов. Адвокаты не без способностей, они единственные представители Конвента, которые вправе хвастать своими республиканскими добродетелями. Но и они запятнали себя бесчестьем, проголосовав за убийство короля и пойдя против своих же принципов. Только так они могли остаться у власти. О, поверьте, я не совершил никакого чуда, выбравшись из Парижа невредимым. И не понадобится никакого чуда, чтобы снова благополучно вернуться туда. - Вы возвращаетесь? - Разумеется. Неужто я стану ржаветь в изгнании, когда на родине столько дел? Пускай мне не посчастливилось спасти короля. Д'Антраг по своей глупой ревности задержал меня в Кобленце, когда мне надлежало мчаться в Париж. Но с королевой, я надеюсь, мне повезет больше. - То есть вы попытаетесь ее спасти? - Не думаю, что эта задача настолько трудна, что с ней не справятся золото и сталь. - И де Бац беззаботно улыбнулся. Вино кончилось. Андре-Луи встал. Его темные глаза задумчиво смотрели на решительное лицо барона. - Господин де Бац, если вам угодно, можете преуменьшать свои заслуги, но, кажется, вы самый храбрый из людей, которых я знаю. - Вы мне льстите, господин Моро. Лучше скажите, имеете ли вы влияние на регента? - Я?! Конечно же нет. - Жаль. Вы могли бы убедить его в существовании добродетели, которую во мне усмотрели. |
