–О какой борьбе ты говоришь, Эйе? Мерира уже переиграл нас! У него в Ахетатоне везде свои люди. И везде соглядатаи. Мы поставили на тебя, господин, думая, что ты сумеешь свалить Мерира. Но ошиблись. Эх, как мы ошиблись! Если бы можно было все предугадать!

–Ладно! Хватит причитать! – Эйе надоел скулеж придворного. – Хватит! Что вы хотите от меня?

–Я уже сказал. Ты пойдешь к Мерира и упадешь ему в ноги если нужно. Мы доверились тебе, и не подводи нас. С нами Мерира говорить не станет.

Эйе приказал подать себе парадное одеяние придворного фараона. Он решил идти к Мерира. Сейчас выбор у него был невелик. Либо бежать из Ахетатона, либо подчиниться верховному жрецу Атона. Первое было безопаснее, но тогда он удалялся от власти и может так статься, что уже никогда к ней не приблизится. Нет. Этот вариант не для него. Второй, хоть и рискованный, но в случае выигрыша есть шанс остаться при дворе и еще вернуться в большую политику.

–Ты решил идти к Мерира? Да, господин? – в голосе Меритенса прозвучала надежда.

–Иду!

–И ты замолвишь и за нас слово? Не предашь?

–Не меряй всех по себе, Меритенса. Не предам!

***

Великий жрец пребывал в безкупольном храме Атона и делал вид, что возносит горячие молитвы к богу, но на самом деле он внимательно наблюдал за собравшимися придворными и думал.

«Среди этих людей так мало верных и преданных, в которых я могу быть полностью уверен. Это же последние мерзавцы и за почести и пожалования продадут родного отца. Но сейчас я им выгоден. Только во мне их спасение. Они боятся простолюдинов, боятся жрецов ныне запрещенных богов, бояться военных расформированных полков. Да мало ли кого. Я нужен им! Эх! Как жаль что погиб Эюб и его люди! Вот на кого я мог рассчитывать в любом случае. И заменить их просто некем. А это еще что?»

В этот момент верховный жрец Атона увидел в толпе парадно одетого Эйе.

«Приполз! – возликовал он. – Приполз, хитрый лизоблюд! Понял, что проиграл и приполз! Что-то быстро он все пронюхал и принял решение. Впрочем, чего я удивляюсь, это же Эйе, человек, который сделал блестящую карьеру при дворе такого фараона как Эхнатон. Он может пригодиться еще для одного дела. Да и Хоремхеб не даст его убрать сразу. Здесь стоит действовать крайне осторожно».

– Ты прибыл признать свое поражение, Эйе? – ехидно спросил жрец.

– Частично так, почтенный Мерира. Я прибыл заключить с тобой договор.

– Вот как? – на лице Мерира заиграла улыбка. – А с чего ты взял, что я стану заключать с тобой договоры?

– Станешь. Армия пока на твоей стороне, но вот надолго ли? У меня в доме сидит мой слуга Нехези, и я могу послать его к Хоремхебу. Они несколько дружны, ты же знаешь.

– И ты думаешь, что твой Нехези сумеет …

– Я не о том, Мерира. Сумеет или не сумет. Это знают лишь боги, Или бог Атон. Как тебе будет угодно. Но ты еще не собрался с силами и потому будущее твоей партии туманно. Я ведь не предлагаю тебе заключать мир. Это невозможно между нами, но перемирие выгодно как тебе, так и мне.

– Ты умный человек, Эйе. И умеешь убеждать. Хорошо. Чего ты просишь?

– Не трогай пока никого из моей партии. И я прощу тебе смерть своей дочери.

– Что? Ты в чем-то меня обвиняешь, Эйе?

– Нет. Нефертити была невменяема, и ты приказал убить её ради спокойствия империи. И, следовательно, поступил правильно. Может быть, я сам приказал бы лишить её жизни.

– Твои люди пока не пострадают. Но только «пока». Обрати на это внимание, Эйе.

–Мне достаточно этого «пока».