|
Не красивая, не привлекательная — а именно поражающая внешность была у Дару. Темно-золотая кожа, черные глаза — такие, что радужка сливалась со зрачком, высокий лоб, гордый изгиб носа, рельефный подбородок, и все это в ореоле густых волос цвета черного дерева. Не то чтобы холодна, но сурова. Он подумал, что стоит попробовать флейту — если он вообще доберется до дома, — потому что для его гитары музыка Дару звучала слишком высоко. — Вы мне хотите что-то сказать? — внезапно и резко спросила Дару, заметив его пристальное внимание. «И стерва к тому же, — добавил Роланд к мысленной характеристике Дару. — Сурова и стервозна». Он заметил, как усмехнулся за завесой светлых волос Адепт, и уже в который раз задался вопросом, сколько из его мыслей тот читает. — Вроде бы ничего. — Он поднялся и начал складывать пустые тарелки. — Сегодня опять намечается жаркий денек. — Ага, — вздохнул Эван, и улыбка его исчезла. Он легко встал и вернулся к своему месту у окна. — А когда так жарко, и свет слепит, и воздух тяжел и горяч, как пелена расплавленного стекла, лопается людское терпение, и даже хорошие люди могут оказаться на грани — или за гранью. — Так ты думаешь, это его работа? — спросил Роланд, перекрывая шум наполняемой раковины. — Да, — не оборачиваясь ответил Эван. — Но сейчас лето, — возразил Роланд. — Хоть Канаду и называют Великим Белым Севером, но летом тут жарко. — Не так, — задумчиво заметила Дару. — Не так жарко, и не так долго. И не в июне. Неделю-другую в августе — это бывает. — И что ты будешь с этим делать? — спросила Ребекка, возвращая разговор на деловую почву. — Я уже делаю, Леди. Дару повела бровью, впервые услышав, как Эван титулует Ребекку. — Там, на юго-западе, собрались дождевые тучи, и я их уговариваю двинуться в нашу сторону. Через два дня в городе будет легче. — А почему не раньше? — поинтересовался Роланд, подавая Ребекке стопку чистых тарелок. Эван развел руками, браслеты тихо зазвенели. — Дождь путешествует как хочет. Передвинь его слишком быстро — он развеется. Слишком медленно — и ему станет скучно, он прольется. — Дождю станет скучно? — Простое слово, обозначающее сложное… — Он дернул светлую прядь своих волос, подыскивая слово. — Сложную вещь? — предположила Ребекка. — Да, сложную вещь. Они обменялись довольными взглядами, и Роланд почувствовал за этим еще что-то. — Есть, кроме сказанного, какие-то вещи, которые мне хотелось бы понять. — Дару заходила по комнате взад и вперед. «Вступай в клуб», — подумал Роланд, устраивая Терпеливую у себя на коленях. Последний раз он был в чем-то уверен и что-то понимал до того мгновения, как из-за угла показалась Ребекка. — Ты пришел, потому что тебя призвала Ребекка, так? — Для этого и Роланд много сделал, но, в общем, верно. — Ладно, а он как сюда попал? Молчание, наступившее в ожидании ответа Эвана, нарушал только легкий шелест кошачьего языка — Том вылизывал черные полоски хвоста. — Есть две возможности, — произнес наконец Эван. |
