|
— Постараемся вернуться как можно быстрее, — сказала она, уже на выходе. Роланд вытирал выступившие слезы. — Документов нет, — повторил он и снова зашелся в хохоте. — Ой, не могу! Документов! Ребекка покачала головой. Иногда эти так называемые нормальные ведут себя совершенно по-идиотски. Дару размашисто вышагивала, не глядя под ноги, по неровному тротуару перед пятьдесят вторым отделением. Как они посмели сунуть ей штраф за парковку, когда она простояла всего минуту или две! Ну ладно, пусть десять, а где тут парковаться прикажете? В даунтауне место искать — это как зубы рвать, даже того хуже. Погодите, она уж этим копам вместе со своими двадцатью баксами сообщит половину того, что о них думает — мало не покажется. И тут неведомая сила толкнула ее в плечо, она стала падать, но чья-то мощная рука подхватила ее, удержала и подняла. — Спасибо! — рявкнула она своему спасителю, а потом взглянула в его лицо. И тут ее сердито сжатые губы растянулись в улыбку, и в ответной улыбке она просто утонула. Не думая, как это выглядит со стороны, Дару стояла и смотрела ему вслед, а парень со своим спутником залез в старый побитый японский пикап и уехал. Черт возьми, он даже был не в ее вкусе: слишком молод, слишком ярок, слишком красив — а она зареклась встречаться с мужчинами намного красивее ее самой — и абсолютно неотразим. — Ну вот, — пожаловалась она вечернему воздуху, — опять из-за мужчины приходится чувствовать себя полной дурой. Послав нежный взгляд в сторону, где исчез молодой человек, Дару распахнула дверь и вошла в отделение, напрочь позабыв об охватившем ее минуту назад гневе. — Сыграй опять эту, про единорога. — Ребекка аж подпрыгнула на стуле. — Ту, что твоя подруга написала. — Так я ее уже играл, детка. Две песни тому назад. — Ну правильно, — подтвердила она, закатывая глаза. — Я же сказала «сыграй опять». — Ах, опять, — улыбнулся Роланд. — Извини, не понял. Ребекка задумалась, сдвинув брови и увлеченно обрабатывая зубами ноготь большого пальца. — Ладно, — сказала она. — Играй, что тебе хочется, только сначала сыграй про единорога. — Будь по-твоему, — сдался Роланд, все еще улыбаясь. Он ничего не имел против того, чтобы играть для Ребекки, — даже если она хотела повторения одних и тех же песен снова и снова, — потому что она всегда так внимательно слушала, как будто полностью погружалась в музыку. Таких слушателей было немного, и попадались они редко. Он мчится через лес ночной, О ветви тело рвет впотьмах. Рога псарей и гончих вой Все ближе, ближе за спиной И все сильней холодный страх. Из всего его репертуара Ребекке больше всего нравились простые мелодии со сказочными стихами, которые ему присылала в каждом письме одна его старая подруга уже лет пять или шесть. Пару раз Роланд пытался обмануть ее похожими по теме и строю песнями, но Ребекка всегда распознавала подлог. Однажды он сыграл ей музыку собственного сочинения. Она слушала так же внимательно, склонив голову к плечу, а когда он закончил, сказала: «Очень хорошая песня, Роланд, только неполная». |
