Они не хотели, чтобы ты узнал о том, что я натворила. Ведь это ты тренировал Эллиота и послал его к нам. Похоже, они собирались все сохранить в тайне. Это было чистым безумием с моей стороны — думать, что они тебе звонили.

Я тихонько потягивала белое вино, прилагая титанические усилия, чтобы удержать все съеденное и выпитое в желудке, что было весьма нелегко с учетом вчерашних излишеств и изнурительной поездки в аэропорт. Узнав, что он прилетает ближайшим рейсом, я решила встретить его прямо в аэропорту. В этом ресторанчике мы с Эллиотом еще не бывали, хотя заведение это находилось сразу за углом. Эллиоту наверняка понравилась бы телятина, которую здесь подавали. Мартин прихлебывал кофе, стараясь выглядеть невозмутимым.

— Ох уж этот Новый Орлеан, — с легкой улыбкой покачал он головой и, шутливо нахмурившись, добавил: — Кофе с цикорием.

— Я могу попросить принести тебе нормального кофе, — предложила я.

— Не стоит. Мы, мазохисты, любим плохой кофе, — сказал он, еще сильнее сжав мою руку. — Расскажи мне об Эллиоте. Расскажи мне все — с начала и до конца.

— Сама не знаю, что пошло не так. Не знаю, насколько далеко я зашла. Будто со мной случилось нечто такое, что я была не в силах контролировать. Честно говоря, я полностью потеряла контроль над собой. Я предала то, во что учила верить других.

— Лиза, расскажи мне все. Так, чтобы мне было понятно.

— Мартин, я выкрала его. Сумела получить его вещи. Велела ему одеться. Села вместе с ним в самолет. Заставила его поверить в то, что в нашем Клубе это обычная практика: взять раба с собой, а потом вернуть обратно. Приехала сюда, в Новый Орлеан, и целых пять дней… ну, не знаю… может, и больше… мы просто… мы просто делали, что хотели. Ходили танцевать, развлекались и даже уехали ненадолго в Даллас… И, боже мой, мы делали много такого, о чем даже не мечтали… — Тут я остановилась. Меня снова захлестнули эмоции, и я потеряла нить разговора. — Я совершила ужасную вещь, — продолжила я. — Нарушила условия контракта. Я предала его, Мартин. Предала Клуб, предала тебя.

Мартин обратил на меня спокойные глаза с легким прищуром: его обычная манера показать собеседнику, что он весь внимание. При этом лицо его сохраняло все то же невозмутимое выражение.

— Где сейчас Эллиот? — поинтересовался он.

— В Клубе. Они приехали и забрали его обратно. Это было ужасно. Они действовали совсем как пара копов. Ричард и Скотт. Я хочу сказать, словно работали на долбаное Бюро. Совет директоров в хороших руках. Конечно же, они заверили меня, что я не уволена. По словам мистера Кросса, если в Клубе и есть незаменимый человек, так это я, Лиза. Они просто хотели, чтобы я вернулась. Увезли Эллиота, и один Бог знает, что творится сейчас у него в голове.

Мне вдруг стало трудно говорить. Словно кто-то холодной рукой сдавил горло. Я не смотрела на Мартина, а сидела, тупо уставившись в тарелку. Я хотела было взять бокал с вином — и не смогла. Не смогла!

— Почему ты замолчала? — спросил он, наклонившись, чтобы заглянуть мне в глаза. Теплые, сухие пальцы.

— Мартин, помоги мне, — прошептала я.

— Лиза, я ведь не доктор. И ты это знаешь. Но я очень хороший слушатель и хочу, чтобы ты рассказала все с самого начала. Все-все — до мельчайших деталей.

Я молча кивнула. Господи, но как больно вспоминать, воссоздавать картину тех пяти дней, стараться, чтобы меня поняли. Похоже, я сейчас заплачу. Прямо здесь, в ресторане. Я плакала в отеле «Двор двух сестер». Плакала в мотеле. И вот опять плачу. За эти пять дней я пролила больше слез, чем за предыдущие десять лет.

— Хорошо, Мартин. Но сперва ты должен мне что-то сказать, — начала я, сжав его руку в своих ладонях.