— Ты принес то, что я приказал?

Рукх принудил свой толстый язык проталкивать слова всеобщей речи сквозь желтые гнилые клыки.

— Да, м-мастер Гр-рэшим.

Его зловонное дыхания чувствовалось даже на большом расстоянии.

«Воняет, как мокрый козел», — подумал Грэшим, сморщив нос.

— Тогда оставь и убирайся! — приказал он.

Дернув бочонкообразным плечом, Рукх скинул добычу к ногам хозяина. Шея оленухи выгнулась под неестественным углом, свернутая могучими руками коренастого гнома. Грэшим одобрительно кивнул. Слуга, должно быть, забрался далеко, чтобы найти зверя, не тронутого порчей.

Отойдя от пещеры, Рукх остановился, вдыхая аромат свежего мяса. По его подбородку текли слюни. Маг живо представил себе, какой пыткой для этого недалекого существа было удержаться и не сожрать добычу на месте. Быстрым движением обнажив длинный кинжал с навершием в виде розы, Грэшим приступил к свежеванию оленухи — прежде всего следовало извлечь сердце. К тому времени, как он закончил, его рукава пропитались кровью. Вытащив еще теплый орган из вскрытой грудной клетки, колдун поманил культей второй руки Рукха, разрешив ему забрать остальное. Все, в чем нуждался Грэшим, он получил.

Гном со всех ног кинулся в пещеру, впиваясь когтями в мясо.

— Сладкое мясо… — рычал он, утаскивая награду.

Грэшим не стал отвлекаться на хруст костей и чавканье, а вернулся к сосуду с живым серебром.

Подняв сердце оленухи, он выдавил кровь на блестящую поверхность. Алая влага растеклась, пятная серебристый слой жидкого металла. После маг коснулся края зеркала пальцем, прошептав всего лишь одно слово. Имя.

— Шоркан.

Кровавое пятно заволновалось и создало подобие окна в иное место мира. Ожившая картинка показывала одетого в белое человека, который стоял на берегу, устланном черным песком, и глядел на юг. Губы Шоркана беззвучно шевелились. Позади него виднелся черный конус вулкана Блэкхолл, изрытого ходами, лазами и пещерами наподобие огромного муравейника. Грэшим прекрасно знал, что на нижних уровнях располагалось подземелье, служившее обиталищем самому Темному Властелину. Над вулканом поднимался ввысь черный столб дыма, казалось, стремившийся окрасить в мрачные тона само небо. Дым подпитывался не только вулканическими силами, создававшими поток пепла и копоти, но и бесчисленными кузницами, устроенными в горе и отравлявшими мир темной магией.

Вытянув шею, Грэшим выглянул из пещеры. Даже отсюда, хотя от моря его отделяли лиги пути, он видел черный столб, поднимающийся над горизонтом. Южный ветер беспрестанно нес дым и пепел сюда, к лесу, делая его непригодным для жизни любого существа, кроме устойчивых к ядам тварей, наподобие гнома Рукха, который пришел сюда в поисках убежища. Конечно, эти земли не всегда были отравленными. Когда-то давно, еще до первого извержения вулкана, здесь рос живой лес. Но беспощадное порождение пламени Блэкхолла за одну-единственную ночь выжгло деревья раскаленным пеплом и ядовитым дымом, уничтожив все живое и превратив цветущие растения в каменные изваяния.

Грэшим и поселился-то в лесу потому, что остаточная магия, принесенная ветром из Блэкхолла, ощущалась здесь повсюду. Она помогала восстанавливать его колдовскую силу, изрядно подрастраченную в сражении месяц назад. Измученный и ослабевший маг едва доковылял до этого ядовитого местечка. Долгими днями он блуждал в лесу, еле живой, почти ослепший, и впитывал магию Блэкхолла, постепенно накапливая силы.

И вот наконец он готов был оставить добровольное изгнание и вернуться, чтобы отомстить.

Живое серебро показало, как его бывший соратник-колдун внезапно обернулся, оторвавшись от созерцания побережья, и вперил взгляд в Грэшима. Съежившись, темный маг взмахнул рукой, стирая изображение.