Эрнандес пристально посмотрел на него.

Так‑так. Начинается.

– Вы живете поблизости?

– Нет, по‑прежнему в Джерси. – Где живет Тайлески? Попробуй заучи адреса каждого псевдонима... Сведения стремительно пронеслись в голове. – В Хобокене.

– Часто видитесь с отцом? Сколько раз в году его навещаете?

– Он здесь живет недолго. Меньше года.

– Ну?

– И я к нему впервые приехал.

– Часто беседовали?

– Гм... нет.

– Значит, фактически малознакомы со здешним образом жизни отца.

Джек вздохнул. Снова здорово.

– Пожалуй. Но знаю, что он не преступник, не лжец, не допускает таких людей в свою жизнь.

Что еще мне известно? – задумался он. Что знаешь о любом человеке, даже о том, кто тебя вырастил, кроме его поступков, рассказов о себе?

Вспомнились слова Ани: поверь, малыш, ты многого не знаешь о своем отце.

В тот момент он не обратил на них особого внимания, а теперь, когда папа стал жертвой наезда, второй участник которого скрылся...

– Скажем, он попал в аварию на пути неизвестно куда... – Джек обратился к Аните: – Вы говорите, о происшествии сообщили по телефону?

– Так сказано в протоколе, – кивнула она.

– Значит, был свидетель.

– Очевидное заключение, но... – Мачо Эрнандес заколебался. Почти незаметно.

– Что «но»?

– Ну, я добирался до перекрестка почти двадцать минут... Когда приехал, на месте происшествия была одна машина вашего отца, словно авария только что произошла. Автомобиль стоял поперек Пембертон‑роуд. Судя по следам, я понял, что ваш отец ехал на запад по Пембертон. Там у Южной дороги знак «стоп». Похоже, его сбили почти посреди перекрестка. Может, не обратил внимания, может, проехал на знак, может, плохо себя почувствовал. Скажу лишь, его кто‑то так крепко стукнул, что автомобиль развернуло на девяносто градусов, а к моему приезду никого больше не было рядом.

– Кто звонил? – спросил Джек. – Мужчина, женщина?

– Тони, дежурный сержант, принимал сообщение. Я спрашивал, но он точно не понял. Очень быстро прошептали: «Серьезная авария на перекрестке Пембертон и Южной. Поторопитесь». И все.

– Установили номер?

Эрнандес взглянул на Аниту.

– Тоже ничего не дает. Звонили из таксофона у «Пабликса».

– Что такое «Пабликс»?

– "Уинн‑Дикси"[21].

– Прошу прощения. – На каком языке они тут говорят? – Я с севера, и пока...

– "Пабликс" – сеть здешних продовольственных магазинов, – объяснила Анита.

– Ясно. Где этот самый «Пабликс»?

– В трех кварталах оттуда.

– Что? Как же так? Это ведь...

– Невозможно? – договорил Эрнандес. – Не совсем. Допустим, водитель второй машины совершил что‑то противозаконное и поэтому уехал. Допустим, его мучила совесть, он позвонил приятелю, попросил уведомить полицию из автомата, чтоб мы его не опознали.

– Остается благодарить Бога за совесть, – заметила Анита.

– Аминь, – кивнул Эрнандес. – Одно скажу: хорошо, что нас предупредили, иначе ваш отец был бы трупом.

15

Джек лихорадочно думал, ведя машину в южный конец города.

Сообщив Эрнандесу, где он остановился, пообещав не уезжать без предупреждения – на случай, если у копов возникнут вопросы, – он покинул участок в каком‑то тумане.