Даже не вспомнишь, чтобы он к кому‑нибудь так относился, как к Джиа. При виде ее непременно хотел прикоснуться, обязательно должен был хоть на секунду дотронуться кончиком пальца. Кроме нее, испытывал такие чувства только к ее дочке Вики, с которой сдружился с тех пор, как она была еще совсем малышкой. На свете не много вещей и людей, ради которых он готов умереть, но двое из них живут в этом доме.

– Ох, – пробормотала Джиа, потрепав его по колену со своей уникальной улыбкой. – Убит наповал?

– Окончательно. Похоже, придется лететь одному. Обычно это ты садишься в самолет и отчаливаешь. – Джиа регулярно летала в Айову, возя Вики к бабке и деду. Эти недели черными дырами зияли в его жизни. Теперь будет еще хуже. – Пришла моя очередь.

– Облегчу твои страдания. – Она поставила чашку, встала, дернула его за руку. – Пошли.

– Куда?

– Наверх. Расстаемся на неделю. Пожелаю доброго пути.

– Наденем дурацкие шляпы, чтоб снять на прощание?

– Обойдемся без шляп. И без одежды тоже.

– Идет.

7

Джек слегка косил глазами и чувствовал дрожь в коленках, выходя вместе с Джиа из дому. Так она на него действовала.

По пути к себе в Вестсайд – она вызвалась помочь собрать вещи – заглянул на почту, купил пару посылочных ящиков «Федерал экспресс»[7] и пузырчатой упаковочной пленки.

– Это еще зачем?

– Так... кое‑что надо отправить перед отъездом.

Дальше он распространяться не стал.

Придя в свою квартиру на третьем этаже городского особняка на Западных Восьмидесятых, открыл окна, впустив свежий воздух. Ветерок, попахивая окисью углерода, донес пульсирующие басы мелодии в стиле хип‑хоп. Регулятор громкости, очевидно, стоял на одиннадцати.

– Как собираешься решать проблему? – спросила Джиа.

– Какую?

– Покупки билета.

Они стояли в комнате, тесно заставленной викторианской мебелью из золоченого дуба с рыжеватой резьбой.

– Куплю и полечу, как еще?

– Под каким именем на этот раз?

– Джон Л. Тайлески.

После тщательных раздумий Джек решил лететь под именем Тайлески. У Тайлески имеется кредитная карточка «Виза» с номером социального страхования, принадлежащим мальчику, умершему не более шести месяцев от роду, причем счет своевременно пополнялся. У Тайлески есть водительские права штата Нью‑Джерси с фотографией Джека, приобретенные через контору Эрни. Естественно, фальшивые, наравне со всеми товарами Эрни, но качественные, как пистолет‑пулемет «стерлинг».

– Не рискованно ли? – спросила она. – Когда нынче ловят кого‑нибудь на покупке билета на чужое имя, его ждут неприятности. Причем крупные, в федеральном масштабе.

– Знаю. Хотя поймать меня могут в одном только случае – если проверят номер водительских прав в Управлении автомобильным транспортом Нью‑Джерси. Тогда я пропал. Однако в аэропортах этого не делают.

– Пока.

Джек взглянул на нее:

– Ты не облегчаешь мне дело, Джиа.

Она с озабоченным видом села в кресло с откидной спинкой.

– Просто не хочется слышать в вечерних новостях о задержанном неизвестном мужчине, пытавшемся сесть в самолет, и видеть твое изображение.

– Мне тоже.

Он передернулся. Какой кошмар. Конец подпольной жизни. Хуже всего, разумеется, снимки в газетах и на телеэкранах. За время карьеры наладчика он существенно попортил жизнь немалому числу людей. Жив до сих пор исключительно потому, что никто его не знает, не может отыскать.