- На плоту можно, - сказал монах. - Вниз, правда, снесет, к пепелищу.

     Виктор поднял голову и взглянул на него.  Голос  показался  знакомым.

Пригляделся - вроде тот парень, что его и Месропа пленил. Но за год  вырос

очень. Глаза строгие.

     - Все равно куда, - сказал Виктор.

     Монах кивнул и вышел.

     Дьякон присел к столу.

     - Как дальше жить будешь? - спросил он.

     Виктор пожал плечами.

     - Несет вас, как былинку  в  поле.  Сильный  ветер  поднимается...  -

Настоятель сцепил руки перед  собой.  -  Может,  и  впрямь  последние  дни

наступают. Только не нам дано исчислить времена, в соблазн сей  не  впаду,

сохрани Господь! А Сармат твой гордец! - Внезапно Дьякон распалился и даже

грохнул кулаком по столу. - Возомнил, прах земной, себя невесть кем! Впали

людишки в мерзость безверия, а он первым из мерзавцев возжелал стать! И ты

такой же... - Он упер обличающий  перст  в  грудь  Виктора.  -  Злодейские

времена наступают, и ты хочешь быть сильным среди злодеев, но зла  тем  не

одолеешь.

     - А чем его одолеть? - спросил Виктор, пряча улыбку.

     - Так тебе все и скажи! - хитро  прищурился  Дьякон.  -  Оставайся  -

поговорим, на путь истинный наставлю...

     - Одному оставаться, или как?

     - А... - Настоятель запнулся, глянул на Ксению, да  так  и  застыл  с

открытым ртом.

     Рыжие распущенные волосы огненным ореолом горели вокруг головы, рыжее

пламя стекало на платье, обливало ее всю.  Она  стояла  напротив  окна,  и

дневной свет делал фигурку темной, почти тающей в потоке света.

     - Жена, облаченная в солнце...  -  прошептал  настоятель  и  медленно

осенил  себя  крестным  знамением.  Затем  перевел   взгляд,   исполненный

сострадания и жалости, на Виктора.

     - На все воля Господня! - еле слышно сказал он. - И ежели  соединится

семя зверя и блудницы, то так тому и быть!

     Виктора пробрал легкий озноб. Он не понял, что хочет сказать  Дьякон,

но от слов его веяло страхом. Капли крупного пота выступили на лбу. Пальцы

дрожали. Справившись с волнением, настоятель опустил глаза.

     - Не удержать мне тебя, - глухо сказал он. - Путь твой темен,  но  ты

пройдешь его до конца.

     В дверь робко постучали, створка приоткрылась, и в  комнату  сунулась

голова послушника.

     - Что тебе? - спросил устало Дьякон.

     Послушник вошел и, склонившись к  его  уху,  негромкой  скороговоркой

что-то сказал. Дьякон кивнул, указал на дверь, а когда послушник удалился,

озабоченно проговорил:

     - По всему выходит, что тебе медлить нельзя. Дурные вести  из  Хором.

Ищут тебя  повсеместно.  И  велено  искать,  пока  не  сыщут,  живого  или

мертвого.

     Виктор спокойно кивнул. А как же иначе!

     - Это не все, -  мрачно  продолжил  Дьякон.  -  Сармат  объявил  цену

головы.