круглое сооружение, все облепленное плющом, вспомнил направление, которого

надо было держаться, чтобы пройти между большими завалами старых домов.

     Но завалов он не нашел и немного растерялся.  На  вопрос  Ксении,  не

заблудились ли, ничего не ответил. Долго всматривался окрест, узнавая и не

узнавая места, а потом вдруг догадался, что два  холма,  поросших  травой,

кустами и редкими кривыми деревцами, и есть завалы.  Засыпало,  запорошило

бетонные и кирпичные груды.

     За холмами дорога пошла веселей. Он вспомнил длинный многоэтажный дом

с единственным уцелевшим окном. К его удивлению, окно и сейчас было  цело.

Поблескивая стеклом на солнце, оно как бы дразнило всякого,  кто  проезжал

мимо. Виктор когда-то все собирался залезть туда, посмотреть, не живет  ли

кто, да так не нашел времени. И сейчас вдруг остро захотелось соскочить  с

коня и пробраться через заросшие руины к дому.

     Ксения проследила  за  его  взглядом,  увидела  застекленное  окно  и

нахмурилась. Подъехала к Виктору поближе и крепко взяла его за локоть.

     - Не нравится мне  это,  -  кивок  в  сторону  дома.  -  Словно  глаз

наблюдает за нами. Поехали, а?!

     Виктор вздохнул и тронул поводья. Надо было  спешить,  ночью  в  этих

безлюдных краях делать нечего.

     Потом они все-таки заблудились. То  ли  он  свернул  не  там,  то  ли

перепутал бетонную  высокую  стену,  вдоль  которой,  кажется,  надо  было

следовать  до  конца.  Пришлось  возвращаться  к  полуразрушенному   дому,

похожему на большой зуб, и искать другой проход.

     Уже темнело, когда они  выбрались  к  густому  старому  лесу.  Виктор

вспомнил высокие прямые сосны, бесстрашно уходящие в небо.

     - Где-то здесь! - уверенно  сказал  он,  привставая  на  стременах  и

оглядываясь.

     Через несколько минут они выехали прямо к железным воротам в  высокой

кирпичной стене. За ржавой решеткой сквозь зелень еле проглядывал каменный

дом.

     - Какой милый домик! - восхитилась Ксения. - Мы  здесь  теперь  будем

жить, да?

     Виктор приложил палец к губам. Он долго всматривался в увитые  плющом

стены, окна, забитые досками и заложенные щитами. Щиты он давно притащил с

заброшенной стройки. А вот доски? Он не помнил,  чтобы  заколачивал  окна.

Хотя мог и забыть. Пять лет, семь или еще больше?

     Еще в те годы, когда Виктор набрел на эту дачу, хитроумные запоры  на

воротах не работали, а сами створки были заварены  крест-накрест  толстыми

стальными полосами. Но он знал, как открывать эти ворота.

     Рукоятью меча постучал снизу по чуть вылезающему из  петель  стержню,

поддел, вытянул наполовину, а затем, спешившись, проделал то же  самое  со

вторым. Взялся за нижний брус и медленно потянул ворота на себя. С  жутким

скрежетом рама повернулась на оставшихся петлях. Ксения въехала в ворота и

повела за собой его коня.

     Виктор постоял немного, прислушиваясь. Но ржавый крик  ворот  остался

безответным, ни зверь, ни птица не откликнулись на него.