в одну и ту же сторону. Колесо заскрипело и начало вращаться. Правда,

пожалуй, быстрее чем раньше. Я достал из кармана сигареты, закурил

Выронил сигарету, но возле самого пола поймал ее. Снова сунул в рот,

но горящим концом. Вовремя это понял, и перевернул фильтром к губам.

Сигарета уже успела потухнуть.

— Корнеев, — умоляюще прошептал я, — притормози его! Слишком быстро

вращается, удача за неудачей

Сигарета зажглась сама по себе. Я бросил ее на пол и затоптал — а то

еще взорвется Витька с дублями навалились на колесо, и то начало

притормаживать.

— Глянь по пульту, Привалов! — велел Корнеев. — Там есть тахометр,

стрелка должна быть на зеленом секторе.

Я подошел к пульту. С некоторым трудом нашел тахометр, явно

переделанный из зиловского спидометра. Поглядел на стрелку,

подползающую у зеленой черте, и скомандовал Корнееву остановку. Колесо

вращалось, тихо гудя. Корнеев утер со лба пот, потом кивнул дублям, и

те дематериализовались.

— Нормально, Сашка? — поинтересовался Корнеев.

Я подозрительно огляделся. Закрыл глаза и подпрыгнул на одной ножке.

Не упал.

— Нормально, — с облегчением сказал я. — Что, пойду я работать?

— Валяй‑валяй! — жизнерадостно заорал Витька. — Мне еще чертей

расколдовывать, да память им заговаривать, меньше будешь под ногами

мешаться

Вздохнув, я вышел из машинного, на прощание мстительно бросив

Корнееву:

— Вот будет удивительно, если никто из магистров не узнает о твоих

художествах

Оставив Витьку размышлять над этим оптимистическим заявлением, я

пошел к себе, в электронный зал. Фортуна явно повернулась ко мне, я не

спотыкался, не налетал на встречных, вежливо поздоровался с Кивриным,

одолжил считавшему посреди коридора Амперяну свою логарифмическую

линейку, вызвал лифт

И побежал обратно. Амперян, виртуозно пользуясь линейкой, что‑то

подсчитывал, записывая в блокнот.

— Давно из дома, Эдик? — вкрадчиво поинтересовался я.

— С утра, — не поднимая глаз от формул, в которых я опознал уравнение

Сташефа‑Кампа, ответил Эдик.

— Ты же с Ойра‑Ойрой тьфу, с дублем его, домой пошел!

— Ну — Эдик поднял на меня задумчивый взгляд и объяснил: — Пошел. А

потом думаю, чего я на кровати буду валяться, радостный и довольный,

когда тут самая работа начинается? Выпил антигореутолитель, и стал

экономическую целесообразность процесса подсчитывать.

— Целесообразно? — не зная, как подступиться к главному, спросил я.

— Не знаю, — хмуро признался Эдик. Удача, похоже, его покинула.

— Корнеев тебе звонил? — напрямик спросил я.

Эдик обвел взглядом выкрашенный зеленой масляной краской коридор,

мутные плафоны на потолке, и резонно спросил:

— Куда звонил?

— Десять минут назад! Сам слышал! — отчаянно сообщил я. — Он спросил,

правильно ли соединили, а ты сказал, что нет.

— Как он спросил?

Я напряг память.

— Ну Примерно так: «Эдик, скажи, правильно соединили?»

— И тот, кто взял трубку, ответил, что «нет», — закончил Эдик. — Что

соединились вы неправильно

Он снова нырнул в свои вычисления, а я, совершенно запутавшись, пошел

дальше. Итак, отвечал не Амперян.