И  хотя по  причине активной перестройки на  виноградниках к  тому времени

никто   уже   не   работал,    председатель   приказал   хромому   Меликяну   и

неразговорчивому,  но  трудолюбивому Аверину  ежедневно объезжать виноградник и

собирать эти страшные останки и  свозить их  к  старой силосной яме на  окраине

Россошек.  Скотину к  тому времени всю порезали,  и силос никто не заготовлял -

незачем было, да и кукурузу по причине отсутствия семян никто уже не сажал.

     Аверин указаний председателя никогда не  оспаривал,  он  с  рождения немой

был.  Слышать,  конечно,  все слышал,  а говорить не то не любил, не то не мог,

разные  про  него  ходили  слухи.  Хитроумный же  вследствие своего  армянского

происхождения Меликян  находил  в  мрачной работе  свою  выгоду.  Среди  костей

немецко-фашистских захватчиков встречались порой  золотые зубы,  ценные перстни

из серебра и мельхиора,  а однажды в истлевшем кармане немецкого френча Меликян

обнаружил совсем уж невероятное -  дюралюминиевый портсигар с  надписью "Смерть

фашизму!",  а на портсигаре том россыпь необработанных самоцветов.  Разумеется,

Меликян о  находках своих не  распространялся,  справедливо считая их платой за

свою. грязную работу.

     Силосная яма  потихонечку заполнялась,  и  по  Россош-кам  поползли о  ней

нехорошие слухи. Известное дело, слухи распространяются, как грибы, расползаясь

тайными мицелиями страшных и оттого неправдоподобных историй.

     Рассказывали,  что по ночам в силосной яме кто-то жутко стонет. Находились

любопытные,  что  по  ночам  ходили  дежурить к  силосной яме,  и  божились эти

добровольные сторожа,  что слышали в яме деревянный стук костей,  словно кто-то

перемешивал  в   ее   глубине  скелеты.   Чтобы  пресечь  эти  дурацкие  слухи,

председатель россошинский не  пожалел колхозных денег и  вывалил в  яму полторы

тонны  негашеной извести,  купленной у  Царицынского кирпичного завода.  Однако

слухов от  того меньше не  стало.  Сами понимаете,  какой дурак станет засыпать

кости негашеной известью, если все нормально. И в городе уже заговорили о живых

россошинских мертвецах,  расползающихся по  ночам по  глухим сельским дорогам в

надежде обрести кровь и плоть.

     Снова  собрались административные шишки  из  области.  Партии уже  к  тому

времени у  власти  не  было,  но  люди  не  изменились,  только демократические

убеждения приобрели да синие костюмы с  галстуками в шкафы на будущее повесили.

Походила комиссия у  силосной ямы,  позаглядывала в  нее  и  приказала засыпать

землей,  для  чего  взять  "КамАЗы" в  местной  ПМК,  ставшей  к  тому  времени

акционерным обществом.  После  этого комиссия решила отметить принятие решения,

но колхозная столовая была к  тому времени закрыта по причине нерентабельности,

потому пришлось обойтись демократическими шашлыками на берегу Немецкого пруда.

     Все успокоилось, но, как вскоре стало понятно, ненадолго.