- Давай сразу второе, это же идеальная удача. - предложил Панкратов.

    - Да... хотя... - НетСурьез стоял в задумчивости; он колебался. - Впрочем, что ж...

    И включил автоматику на второй заход.

    10.

    Настолько было глубоко резонансное охлаждение созданных Дроблением атомов, что только съежившись опять в малое пятнышко в центре полигона, это скопление новорожденного вещества замерцало - сперва алым и желтым, потом голубым светом. И снова все там снова исчезло, собравшись в яркую точку под заострившимися в незримые НПВ-иглы электродами.

    Начало второй ступени узнали по тому, что все гриллианды высоковольтных изоляторов от самого верха Башни снова окутали голубые нити перегрузочных разрядов - ярче и обильнее, чем первый раз; от них пошло яростное шипение, трески, грозовой запах озона.

    Но это означало, собственно, что 2-й акт Дробления завершился, там внизу все произошло: НПВ-молоты-электроды своим сверх-полем и сверхкрутым К-триллионным барьером во времени раздробили, порвали "ядерные нити-события" всех атомов там, в центре полигона - всех до единого, сколько их было в К-точке, - на тысячи событий-обрывков. Процесс этот был еще в тысячи раз короче той определенной Пецем длины-длительности ядра-события в 10^16 секунды; мгновеннее не бывает.

    Время рвало ядра. Три лихих слова, кои Имярек так и не сказал никому, опытный псих, колотый, вязаный и битый, - опасался. Тот поток времени, который несет все плавно, обеспечивает устойчивое бытие, он же, будучи сейчас переведен в крайнюю неоднородность, круче тысячи Ниагар, - делал противоположное. Рвал все и вся на события-флюктуации...

    ... И НетСурьез в это кратчайшее мгновение на свой манер постиг, почему первой ступени сопутствовала музыка. Не самому Дроблению, грубому акту насилия над материей, она сопутствовала, а тому что после него:

    - от каждого раздробившегося обрывка, от затравочной флюктуации потянется новая "нить во времени". Новое долго существующее ядро и электронные оболочки вокруг: новый атом. И они все должны, как это и в обычной природе есть, взаимодействовать, образовать или не образовать молекулы, цепочечные или циклические связи, кристаллы... и так до монолитов, до скоплений глыб, до залежей чего-то. Образовывать структуры.

    - вот это и звучало. Потому что не просто кучей, не холмом был результат 1-го Дробления, а сложной, выразительной, во многом гармоничной структурой.

    "Музыка будет, если второе Дробление удалось. А если нет - шумы, трески, грохот. А то и хуже. Что - хуже-то?"

    По первым признакам это Дробление прошло не столь гладко; да и не мудрено: от него возникал не холм, а большое место на картах мира, космически значимое образование - Материк.

    Сбросили поле... внизу сначала электросварочно запылала звезда

    - Берегите глаза! - крикнул Панкратов, прикрылся рукой.

    ... стала расплываться-растекаться, утрачивать яркость

    ... теперь снизу - прямо и через динамики - пошли и звуки; сперва высокие, скрежещущие, как давимые сталью осколки стекла, потом все ниже, с переходом в шум прибойной волны по гальке, в грохочущий рокот. Он перешел в раскаты грома - и завершился первым титаническим аккордом ВсеМузыки! Иной, мощной. То был Первый концерт Дробления-Формирования, сейчас пошел Второй.

    Теперь звучал не Григ, скорее, Бетховен; что-то близкое к началу Девятой. Только по мощи и высокой сложности музыки этой хватило бы на десяток тех вступлений, на десяток Бетховенов.

    ... был и низкий ритмичный гул барабанов, переходящий в инфразвуки, от которых захолонуло в душах, и гром гигантских, как облака, литавр в руках гороподобных великанов; к ним присоединились низким ревом струны контрабасов и виолончелей.