– То есть любой мелкий засранец, поругавшись с родителями, может прибежать к нам под дверь и потребовать взять его на содержание?

– Именно, – Клюся кивнула.

– Забавненько.

– Прецедентов почти не отмечено. Постановление было принято ещё при старой докобольдной ювеналке, когда изъятие из семей стимулировалось. Теперь не рекомендуется, но и не воспрещается. Оставлено на усмотрение администрации. То есть на твоё усмотрение, Антон, – сказала Клюся на случай, если я ещё не догадался.

Иногда мне кажется, что она считает меня милым, но туповатым старикашкой. А иногда мне кажется, что это так и есть. За одним исключением.

Ни хрена я не «милый».

– Не петляй, ты тоже «администрация», – буркнул я. – Если что, будем отдуваться вместе. И что там у этой девицы?

– Благополучная семья. Полная, мать отец. Есть старший брат. Обеспеченные, приличные люди.

– То есть, это просто каприз… Сколько ей там лет?

– Шестнадцать полных.

– Каприз подростка? Не купили… Что там нынче не покупают подросткам, чтобы они обиделись?

– Антон, я не знаю. Я с ней не беседовала. Пока ты не примешь её на довольствие, это не входит в мои служебные обязанности.

– А я приму?

– А я почём знаю?

– И что, никаких советов?

– Ну…

– Давай уже!

– Я не даю всяким старикашкам!

– Клюся, кончай!

– И не кончаю от их вида.

– Чёрт тебя подери, Клюсь, это заезженная тема! Мы семь лет знакомы, и ты всё время плоско шутишь на тему нашего секса, которого у нас никогда не было и никогда не будет. Что за подозрительная фиксация?

– Просто люблю тебя дразнить. Ты так смешно закатываешь глаза и вздыхаешь! Ладно ладно, больше не буду. Какое то время.

– Так в чём проблема с девочкой? Помимо того, что она скребётся в нашу дверь, как подброшенный котёнок?

– Её отец работает в городской администрации. Зам кого то по чему то. Входит в ближний круг мэра. И он очень сильно против того, чтобы его дочь свалила из дома в интернат. Потому что о нём плохо подумают, а это вредно для карьеры.

– Или он нормальный отец и любит дочь, а она ему козьи морды рисует.

– Или так, – согласилась Клюся. – Но на тебя будут давить городские.

– Как надавят, так и подавятся!

– Вот этого я и боюсь, Антон, – вздохнула Клюся. – Ты в последнее время злой какой то. Наломаешь дров, а нам потом снова финансирование порежут. Не лучшее время с мэром ссориться.

Нынешний мэр, в общем, ничего. Ну, для мэра. На этой должности хороших людей не бывает. Нечего им там делать. Но, по сравнению с Мизгирем, который Клюсин отчим и предыдущий городской голова, этот просто пупсик. Не очень умный, не особо честный, умеренно коррумпированный и подверженный манипуляциям региональных элит. Но в целом договороспособен. Мы с ним не ссорились, поводов не было. Он нам даже муниципальное финансирование поднял однажды, на содержание «ушибков». Ненамного, но поднял же.

– Ладно, я всё понял. Никто мне не поможет, отдуваться за всё мне, если накосячу – виноват я, а если вывернусь – «это наша общая победа»…

– А ты как думал? Такова доля директора.

– Где там эта приблуда?

– В гостиной сидит, ждёт.

– Пойду, посмотрю на неё для начала.

Девочка сидит этакой паинькой. Лапки сложила на коленках, уставилась в пустоту перед собой.