– Ну, герой! – сказал он, пряча меч в ножны и с усмешкой трогая подбородок. – Звать‑то тебя как?

– Эрвард Эльбертин.

– А вас? – обратился он к остальным чужеземцам.

– Я Эйрих, а это Йорен, – быстро произнес товарищ Элины, не давая Йолленгелу раскрыть рта.

– Я Ратислав, – важно сказал лусит, словно они еще этого не знали. – Командую этой ладьей. Можете ехать с нами.

– Не найдется ли у вас запасного меча? – поинтересовался Эйрих. – Я бы вернул его вам при расставании.

– У нас нет лишнего оружия. Более того, вам придется сдать мне на хранение ваше, пока вы на борту.

Элина и Эйрих разом попытались что‑то возмущенно возразить, но Ратислав оборвал их:

– Если на моем корабле кому‑то что‑то не нравится – берег там, – он кивнул за борт.

Пришлось подчиниться. Элина отдала свой меч, от души надеясь, что ей его не подменят менее качественным луситским, а Йолленгел – лук. Эйрих потерял в воде то и другое, так что ему отдавать было нечего; до личного обыска с требованием сдать ножи дело не дошло.

На луситской ладье не было отдельных кают, хотя пространство под палубой и было разделено на несколько отсеков – часть их отводилась под груз, в других спали люди. Ратислав хотел определить гостей в один из таких отсеков, но в планы Эйриха это никак не входило – находясь все время на виду у луситов, трудно было скрыть истинную сущность Йолленгела.

– Нельзя ли нам ночевать в отдельном помещении, пусть даже и нежилом?

– обратился он к Ратиславу.

– Брезгуешь? – насмешливо‑подозрительно вздернул брови лусит. Брезговать, кстати, было чем – дух в тесных отсеках стоял тяжелый.

– Наоборот, – возразил Эйрих. – Ты же видишь, Йорен был ранен в голову. Я лечу его специальными мазями, а они довольно вонючие. Мы‑то уже привыкли… Кроме того, после той контузии он часто кричит во сне.

– Вот как? – лусит все еще смотрел недоверчиво. – А ты уверен, что это именно рана?

– А что же еще?

– Может, какая болезнь, которой твой друг заразит нас всех?

– Что за вздор! Будь это так, стали бы мы с Эрвардом подвергать себя опасности, путешествуя в его обществе?

– А кто вас знает, – ответил Ратислав, и Эйрих отметил про себя, что тот весьма недалек от истины. – Будет лучше, если наш лекарь осмотрит рану вашего приятеля.

– Вот еще, не хватало, чтобы какой‑то знахарь лез своими грязными пальцами куда не надо! Я сам лечу Йорена и знаю, как это делать. Повязки надо накладывать и менять строго в определенное время, если открыть рану не вовремя, все лечение пойдет насмарку.

– Так ты врач? – недоверие Ратислава, казалось, лишь возрастало с каждым новым объяснением.

– Я знаком в том числе и с этим искусством.

– А по‑моему, если ты что и умеешь по врачебной части, так это отрубать больные конечности, – усмехнулся лусит. У Эйриха отлегло от сердца

– разговор переходил с Йолленгела на него самого, и если он теперь докажет справедливость последних слов, то поверят и тому, что он говорил перед этим. Эйрих много раз сталкивался с этой тривиальной логической ошибкой.

– Отведи меня к какому‑нибудь больному, и убедишься сам.

– На моем корабле все здоровы.

«Незадача», – подумал Эйрих. На крайний случай у него было средство продемонстрировать свое умение – глубоко поранить себе руку и быстро остановить кровь, однако наносить себе травму из‑за какого‑то эльфа не хотелось.