Элина покраснела.

– Мы ведь ничего не могли сделать для раджи, – пробормотала она. – Лучники все равно выстрелили, даже если бы Редрих убил Джавариша, ничего бы не изменилось… Если бы у нас хотя бы были мечи с самого начала, мы могли бы еще остановить мятежников в дверях, а так…

– Именно‑именно. Вы напрасно смущаетесь и оправдываетесь. Нет ничего нелепее, чем стыдиться собственного благоразумия.

Они доели овощную похлебку – дулпурцы, как и большинство кундийцев, практически не употребляли в пищу мяса – но не спешили вставать из‑за стола. Кроме них, на открытой веранде никого не было; даже хозяин, получивший плату вперед, ушел куда‑то вглубь дома.

– Интересно, здесь есть оружейник? – подумала вслух Элина. – Надо бы купить подходящие ножны… («а может, и более привычные мечи», – добавила она мысленно. )

– Да, неплохо бы, – согласился Эйрих. – Правда, у нас опять не слишком хорошо с деньгами. Демоны вселенной, я рассчитывал на Дулпур.

Редрих открыл рот, чтобы сказать, что у него денег еще достаточно, но его опередил Йолленгел.

– Думаю, деньги – не проблема, – сказал он, запуская руку за пазуху. Три пары удивленных глаз уставились на эльфа.

Йолленгел еще раз оглянулся на всякий случай по сторонам и выложил на стол сверкающий гранями сапфировый кулон в золотой оправе и на золотой цепочке.

Редрих восхищенно присвистнул. Эйрих начал расплываться в широкой улыбке. Элина смотрела на драгоценность недоверчиво, словно ожидая, что она вот‑вот исчезнет.

– Откуда? – спросила графиня.

– Прихватил во дворце, – смущенно поведал эльф. – Это лежало сверху в одном из ларцов с дарами.

Эйрих, наконец, расхохотался.

– Йолленгел, вы прелесть! Сначала коня у Редриха, теперь… вы положительно становитесь самым полезным членом команды… и когда вы только успели?!

– Когда вы распорядились бежать на балкон, я как раз был возле ларца… Ведь это все равно досталось бы мятежникам, так? И потом… мне ведь полагался гонорар за выступление…

– Держу пари, еще ни одному музыканту не платили столь щедро за несколько минут игры! – продолжал веселиться Эйрих. – Я, кажется, начинаю понимать, за что люди изгнали эльфов…

Смущенная, но довольная улыбка моментально исчезла с лица Йолленгела.

– Не думаю, что это смешно, – сухо сказал он, снова пряча кулон под одежду.

Эйрих тоже перестал смеяться.

– Извините меня, Йолленгел. Это была неудачная шутка.

Элина переводила удивленный взгляд с одного на другого. В прежние времена, даже если бы Эйрих наступил эльфу на ногу, извиняться пришлось бы последнему – за то, что расставляет свои ноги где ни попадя.

Путешественники не стали задерживаться в деревне (тем паче что оружейника здесь не оказалось) и поехали дальше на северо‑восток. Вскоре дорога углубилась в джунгли. В Тарвилоне в эти дни еще только таял снег, а здесь пышные зеленые кроны, переплетенные лианами, нередко смыкались над головой, образуя подобие живого туннеля; это было красиво, однако Эйрих предупредил о необходимой осторожности – бывали случаи, сказал он, когда с таких вот нависших над дорогой ветвей на голову путника падала змея. Элина поинтересовалась, какие еще милые животные водятся в джунглях.

– Тигры, черные медведи, волки, – спокойно ответил Эйрих. – Среди них всех имеются людоеды, в особенности те, что уже встречались когда‑то с охотниками.