И внутри Томаса снова вспыхнул страх за Изабеллу.
Бастьен суетливо достал хлеб и сыр из сложенного платка и начал нарезать и то, и другое. Его движения были беспокойными и нервными. В свете огня камина Томас также мог теперь рассмотреть, что тот принёс двух кроликов. Петли ловушек всё ещё были вокруг их шей.
— И, кроме того… — Бастьен неожиданно закричал на него. — Кто ты такой, чтобы просто приходить ко мне и давать приказы?
— Я ничего не хочу тебе приказывать! Я прошу у тебя помощи для Изабеллы. Как друг.
— Друг! — пренебрежительно прозвучало, но Томас слишком отчётливо различил лишь на слух разочарование и одиночество.
— Это должно быть сложно для тебя, — тихо сказал Томас. — Она была тебе как сестра.
Бастьен поражённо поднял голову.
— Я знаю, ты не можешь говорить об этом. Но она рассказала мне, что долго жила у вас. Она говорила мне, что ты и она, и Мари были как…
— Прекрати! — теперь голос Бастьена дрожал. — Если ты появился, чтобы повернуть нож в моей ране, ты можешь снова исчезнуть!
«Он потерял все», — подумал Томас. — «Мари, остальную семью, и теперь также девушку, которая стояла следующей рядом с его сестрой».
— Мне… очень жаль, Бастьен.
«И ты даже не представляешь, насколько. Если бы я никогда не видел фамильные портреты д’Апхер!»
— Мы найдем её! Я знаю, кто ответственен за исчезновение Изабеллы!
— О чём ты говоришь? — Бастьен снова сделал паузу и протянул левую руку к рукоятке ножа.
— Я говорю об Адриене Бастанде. Он — чудовище! Он совершает убийства с прирученными волкодавами. Мы должны выследить его, тогда мы найдём, вероятно, надо надеяться Изабеллу.
«Если она еще жива». Снова сейчас у него на душе стало плохо.
— Адриен? Этот голодный слуга собак? Этот болван никогда не был достаточно ловким в этой жизни для чего-то в этом роде!
— К сожалению, — Томас начал рассказывать об Анне Танавель, о мужчине, которого он считал Каухемаром, о песне и о бегстве Адриена. Бастьен слушал неподвижно, только вид того, как он пытался сжать правый кулак, показывал, что тот чувствовал.
— Ты подстрелил этого зверя, — продолжил Томас. — Что это было?
— Я едва ли видел то, что было в сумраке. Оно было большим и имело мощную челюсть. Я выстрелил. След происходил, бесспорно, от бестии. Только никто не хочет верить, что я её застрелил.
— Я верю тебе! Я всегда в это верил, ты уже об этом забыл?
Лед между ними, кажется, дал несколько маленьких трещин.
— И что ты хочешь теперь делать? — спросил Бастьен.
— Найти Адриена. Я уверен, у него в горах где-то есть убежище для себя, и возможно, для собак. Место выбрано удачно, много проточной воды, и рельеф осложняет ищейкам взять след. Верхом здесь передвигаться плохо. Ты здесь ориентируешься? Здесь можно где-нибудь спрятаться?
Бастьен пожал плечами и пристально задумчиво смотрел в огонь.
— Повсюду и нигде. Здесь есть масса покинутых домов. Но там, в настоящее время никто не живет, так как из-за бестии, естественно, никто не осмеливается пасти своих коров в одиночку.
Томас вскочил.
— Хорошо, теперь мы обыщем хижины…
Бастьен схватил его за куртку и снова потянул обратно на землю.
— В горах ты тут же можешь прыгнуть в пропасть. И, тем не менее, мы поможем Изабелле как никто другой лучше. Мы отдохнём и выступим через час или два, перед восходом солнца, станет немного светлее, по крайней мере. |