Томас опустился рядом с сундуком у стены и положил винтовку рядом с собой. «Отдохну несколько мгновений», — подумал он и закрыл глаза. После нескольких часов путешествий с поисковиками в горном лесу в горах, его ноги болели. Только сейчас он заметил, как сильно был истощён. Только его мысли кружились дальше. Перед ним предстал Ален Буле, мертвецы, которые окружали его плотнее, чем когда-либо, и снова с мучительным чувством: Изабелла.

«Как же ты мог так слепо доверять Адриену?» На этот раз это был не Арман, который ругал его, это был он сам.

***

Вопреки всему он, должно быть, заснул. Что-то холодное разбудило его от кошмарного сна, в котором Томас догонял Изабеллу, не сходя с места. Холод сжал его грудину, и когда он очнулся, его пальцы сомкнулись вокруг ствола винтовки. Юноша испуганно открыл глаза — перед ним в лунном свете выделялся чёрный контур.

— Что ты здесь ищешь? — прозвучал резкий шёпот, судя по всему, Бастьена. Дуло ружья ещё крепче прижалось к его груди.

— Бастьен? Это я! Томас!

Рука грубо схватила его за подбородок и повернула к окну.

— Ауврай? — ружье опустилось. Однако друг не потрудился приветствовать его полюбезнее.

— Слава Богу, что я нашёл тебя, — сказал Томас. — Ты слышал, что произошло с Изабеллой?

— Конечно, — прорычал Бастьен. — И что ты потерял в чужих домах? Если ты дотронулся до моих вещей, я переломаю тебе пальцы!

— Что? Нет! — возмущённо воскликнул Томас. — Какого черта ты так сердишься?

Ответом было недоброжелательное сопение.

— Чего ты ожидаешь? Что я брошусь тебе на шею после того, как ты бросил меня на произвол судьбы? Просто исчез без слов с лица земли. А потом ты появляешься здесь через несколько месяцев, вероятно, только потому, что тебе что-то от меня нужно?

Ну, по крайней мере, это был разочарованный, озлобленный Бастьен, которого он знал.

— Ладно, отойди от сундука, — обратился он к Томасу. — Мне нужно моё огниво.

— Даже если ты мне сейчас не поверишь. Я никогда бы тебя не бросил! — энергично сказал Томас. — Маркиз д’Апхер посадил меня в тюрьму, и выслал из области. Я не мог ни с кем попрощаться. Теперь я должен изображать другого, чтобы вообще быть здесь. Слушай, Бастьен, если Изабеллу ещё можно спасти, если уже не слишком поздно, то это можешь только ты! Ты ориентируешься здесь как никто другой. Мы должны отправиться немедленно.

— Ох. Теперь тебе приходит в голову, что вы должны искать? — он быстро вернулся. — Как ты думаешь, откуда я сейчас пришёл?

Томас слышал, как Бастьен роется в сундуке. Что-то с грохотом упало на землю.

— И даже если мы снова отправляемся. Ты веришь, что у меня глаза совы, и я могу искать среди ночи?

Это правда. Томас, должно быть, давно утомлённо спал, уже была глубокая ночь.

Железо ударило о кремень, и первая искра осветила корпус печи. Томас был поражён, когда Бастьен осторожно подул на угли и огонь осветил его лицо. Его друг таинственно изменился в течение долгих месяцев. Его щёки впали, он был не брит, полностью заросший спутанными волосами.

— Мы искали ещё в лесу с факелами, — сказал Бастьен. — И я не верю, что она сидит где-нибудь под ёлкой и ждёт нас. Если бы она могла, то давно бы уже прибежала к следующему лагерю, — его голос звучал сдавленно, он прикусил нижнюю губу. И внутри Томаса снова вспыхнул страх за Изабеллу.