|
Значит, отпуск - прости-прощай. Да Гребер и раньше не очень-то в него верил. Он даже родителям не написал, что, может быть, приедет. С тех пор, как его взяли в армию, он только два раза побывал дома; это было так давно, словно он домой и не ездил. Почти два года? Нет, двадцать лет... Но ему было все равно. Даже горечи он не чувствовал. Только пустоту. - В какую сторону пойдешь? - спросил он Шнейдера. - Все равно. Ну, хоть вправо... - Ладно. Тогда я обойду слева. Наплывал туман и становился все гуще. Точно они брели в темном молочном супе. Суп доходил им уже до горла, вздымался волнами и холодно кипел. Голова Шнейдера уплыла прочь. Гребер широкой дугой обогнул деревню слева. Время от времени он нырял в туман, потом снова выплывал и видел на краю этих молочных волн разноцветные огни фронта. Обстрел все усиливался. Гребер не знал, сколько времени он уже идет, когда услышал несколько одиночных выстрелов. Вероятно, это Шнейдер, которому стало не по себе, - подумал Гребер. Потом опять донеслись выстрелы и даже крики. Согнувшись, он укрылся за пеленой тумана и стал ждать, держа винтовку наготове. Крики раздались ближе. Кто-то назвал его имя. Он ответил. - Где ты? - Здесь. Гребер на миг выставил голову из тумана и предусмотрительно отскочил на шаг в сторону. Но никто не стрелял. Голос послышался совсем близко, правда, в тумане и темноте трудно было определить расстояние. Потом он увидел Штейнбреннера. - Вот негодяи! Они все-таки ухлопали Шнейдера. Прямо в голову. Это были партизаны. Они подкрались в тумане. Видно, рыжая борода Шнейдера послужила им хорошей мишенью. Они решили, что рота спит и ее можно застигнуть врасплох; работы по расчистке развалин помешали им; все же Шнейдера они ухлопали. - Бандиты! Не гнаться же за ними в этой чертовой похлебке! От тумана лицо Штейнбреннера стало влажным. Его глаза блестели. - Теперь будем патрулировать по двое, - сказал он. - Приказ Раэ. И не отходить слишком далеко. - Ладно. Они держались совсем рядом, каждый даже различал во мгле лицо другого. Штейнбреннер-пристально вглядывался в туман и неслышно крался вперед. Он был хорошим солдатом. - Хоть бы одного сцапать... - пробормотал он. - Уж я знаю, что бы я с ним сотворил в эдаком тумане! Кляп в рот, чтобы не пикнул, руки и ноги связал и - валяй! Ты даже и не представляешь, что можно почти совсем вытащить глаз из орбиты, и он не оторвется. Штейнбреннер сделал руками такое движение, словно медленно давил что-то. - Нет, почему же, представляю, - отозвался Гребер. "Шнейдер... - думал он. - Пойди я вправо, а он влево, они бы шлепнули меня". Но при этой мысли он ничего особенного не почувствовал. Так бывало уже не раз. Жизнь солдата зависит от случая. Они вели разведку, пока их не сменили. Однако никого не обнаружили. Артиллерийский огонь усилился. |
