|
Грохот возобновился. Сквозь него по временам доносилась команда Мюкке. Осколок кирпича угодил ему в лоб. По лицу текла кровь, казавшаяся черной в неверных вспышках света. - А ну-ка! Беритесь все! Откапывать! Кого нет? Никто не ответил. Вопрос был слишком дурацкий. Гребер и Зауэр расчищали щебень и кирпичи. Работа подвигалась медленно. Мешали железные балки и тяжелые обломки. Люди почти ничего не видели. Только бледное небо да пламя взрывов. Гребер отгреб штукатурку и пополз вдоль завалившейся стены подвала. Он склонился над щебнем и шарил вокруг себя руками, напряженно вслушиваясь, не донесутся ли сквозь грохот крики о помощи или стоны, и ощупывал обломки - нет ли среди них человеческих тел. Лучше так, чем действовать наугад. Ведь людей засыпало, дорога каждая минута. Вдруг он наткнулся на руку, которая шевелилась. - Тут есть кто-то! - воскликнул Гребер и стал искать голову. Но головы не обнаружил и потянул к себе руку. - Где ты? Скажи хоть слово! Назови себя! Где ты? - кричал он. - Здесь... - прошептал у самого уха засыпанный человек, когда стрельба на минуту стихла. - Не тяни. Меня крепко придавило. Рука опять зашевелилась. Гребер торопливо расшвыривал штукатурку. Нашел лицо. Нащупал рот. - Сюда! - закричал он. - Помогите мне! Только два-три человека могли работать в этом закоулке. Гребер услышал голос Штейнбреннера: - Заходи с той стороны! Смотри, чтоб лицо не завалило! Мы будем копать отсюда! Гребер прижался к стене. Остальные лихорадочно работали в темноте. - Кто это? - спросил Зауэр. - Не знаю. - Гребер наклонился к засыпанному. - Кто ты? Засыпанный что-то проговорил. Но Гребер ничего не разобрал. Рядом с ним копали другие. Они разгребали и оттаскивали обломки. - Еще жив? - спросил Штейнбреннер. Гребер провел рукой по лицу засыпанного. Оно было неподвижно. - Не знаю, - ответил он. - Несколько минут назад был жив. Опять раздался грохот. Гребер наклонился к самому лицу засыпанного. - Сейчас мы тебя вытащим! - крикнул он. - Ты меня слышишь? Ему показалось, что щеки его коснулось едва ощутимое дыхание, но он не был в этом уверен. Рядом сопели от натуги Штейнбреннер, Зауэр и Шнейдер. - Он больше не отвечает. - Не пойдет дело! - Зауэр всадил свою лопату с такой силой, что она зазвенела. - Железные стропила мешают да и обломки, видишь, какие здоровенные. Тут свет нужен да инструмент. - Никакого света! - крикнул Мюкке. - За свет - расстрел! Они и сами понимали, что зажигать свет при воздушном налете - самоубийство. - Болван, идиот! - выругался Шнейдер. - Нашел кого учить. - Разве этакие глыбы своротишь! Надо подождать, пока светлее будет, - сказал другой. - Да. Гребер присел на корточки у стены. Он уставился в небо, которое обрушивало на подвал свои неистовые громы. Все перемешалось. Он слышал только незримое беснование смерти. В этом не было ничего исключительного. Сколько раз он так сидел и пережидал, а бывало и похуже, чем сегодня. |
