Еще ночью, несмотря на все вампирьи страсти, я лишний раз подкорректировал направление нашего движения по Полярной звезде. Идти теперь мы решили пешком, погрузив на оставшихся коней только поклажу. Вышата, правда, намекнул, что мне как Посланнику лучше было бы передвигаться верхом. Но я сразу же отверг это предложение, и воевода к нему более не возвращался. Вскоре после того как мы покинули наш лагерь, мы выбрались на перекресток. Одна дорога, самая широкая, шла на восток, две другие на север и на запад.

    -  Ну вот, - сказал я, обращаясь к своим спутникам. - Прямо пойдешь - коня потеряешь. Направо пойдешь - друзей потеряешь, а налево пойдешь - сам погибнешь! Куда пойдем, други?

    -  Конечно же налево! - ответили все разом не сговариваясь и рассмеялись.

    -  Все правильно! Нам как раз туда и надо! Жребий брошен!

    В отношениях с Вышатой у нас сам собой сложился некий двуумвират. Хотя воевода, как и все остальные воины, был всецело подчинен мне, я вполне сознательно во многих случаях сам уступал ему первенство. Когда Вышата был рядом, я всегда чувствовал себя спокойно и уверенно. Да и как иначе, ведь воевода обладал огромным опытом, был мудр и хитер. Мне уже начинало казаться, что мы с ним понимаем друг друга с полуслова, а это в нашем отчаянном предприятии было уже само по себе большим делом. Да и чисто по-человечески он был мне очень симпатичен.

    Если верить словам Вышаты, то люди никогда еще не забирались так далеко в землю нечисти.

    -  А ведь посылались отряды куда больше и сильнее нашего! - рассказывал мне шедший рядом воевода. - Но дальше, чем на несколько десятков верст, от реки уйти никогда не удавалось. Я участвовал в двух больших походах. В первом спасся только потому, что был оставлен сторожить переправу. Тогда из сотни ушедших в лес обратно не вернулся ни один. Второй раз мы дрались с драконами и одолели их, хотя бой был тоже тяжелый. Но потом на нас напало огромное стадо человекобыков, почти все наши пали в бою. Меня тогда почти насквозь пропороло рогом, я едва выжил. Странно, что ныне против нас дерется совсем иная нечисть, чем раньше. Похоже, что она никогда не повторяется.

    -  Да, в этом, видимо, есть свой большой смысл, ибо, не зная, кто тебе будет противостоять на сей раз, ты не можешь приготовиться именно к этой битве. Все приходится узнавать о противнике прямо в бою, тогда как они нас уже изучили очень хорошо! - согласился я с Вышатой.

    -  Давно хотел спросить тебя, Посланник! Что это у тебя за рубаха такая полосатая?

    -  Это тельняшка! Такие носят в моем мире воины, которые дерутся на море и на суше!

    -  Она что, заговоренная? - покосился на меня воевода.

    -  Да вроде того! - усмехнулся я.

    -  Если живым вернусь, тоже себе сошью такую. Нравится она мне! И на речках я тоже дрался, а чем река не море? Ты не возражаешь?

    -  Да нет, - пожал я плечами. - Осталось только вернуться живыми!

    Идущие рядом воины внимательно прислушивались к нашему разговору. Внезапно в придорожных кустах что-то зашевелилось. Сейчас же туда, выхватывая на ходу из ножен мечи, бросилось сразу несколько человек. Слышна была недолгая возня, а затем показались наши воины, со смехом тащившие какую-то упиравшуюся образину.

    -  Ну и страшилище! - скупо рассмеялся Вышата. - Эко его уродило!

    Образина, прямо сказать, была весьма живописная. Волосатая и замшелая, на маленьких кривых ножках, с такими же маленькими, почти детскими ручками.