Пока князь Сакульский и его немногочисленная свита ужинали и собирались ко сну, двор понемногу наполнялся возками переправившихся крестьян. Успевшие за время долгого вынужденного привала набраться пива и браги, они шумно удивлялись пустому поселку, вспоминали знакомых, прикидывали, что могло случиться - между делом разоряя оставленный без присмотра погреб, нахваливая хозяйский хмельной мед. Просмотрел-таки Изольд самое интересное! В сгустившихся сумерках кто-то убрел в деревню искать родичей, кто-то голосил песни, кто-то уже похрапывал на своей телеге. Наверх, к светелкам никто из смердов не пошел - не привыкли, видно, ночевать в дорогих хоромах, берегли копеечку. Спускаться вниз, требовать тишины Звереву было лениво.

    Пожалуй даже, с этим разноголосым гамом ему засыпалось лучше. Чувствовалось - живые люди рядом. Не спокойные, как в амбаре…

    * * *

    Андрею показалось, что он лишь на миг сомкнул глаза, как истошный вопль заставил его присесть на постели. Вокруг царила полная, непроглядная темнота. Крики не повторялись, доносилось лишь странное приглушенное чавканье.

    -  Пахом, ты спишь? Слышал чего-нибудь?

    -  Никак, кричал кто-то, княже? - отозвался из мрака холоп. - Снаружи это. Может статься, мужики спьяну подрались? Хотя… Они, знамо, столько пива высосали… От хмеля спать должны, ако убитые.

    -  Тихо… - поднял палец Зверев. - Мне слышится или скребется кто за дверью? Ну-ка, лампаду запали.

    Свечей в комнатах постоялого двора не имелось. Неведомые хозяева оставили вместо них для гостей пучок лучинок да небольшую глиняную плошку с маслом и фитилем, что стояла перед обязательной в доме православного иконой в красном углу. Пахом, разыскивая огниво и немудреный светильник, зашуршал, а князь подобрал с пола саблю, нащупал окно, скинул крючки и распахнул створки.

    Дождя на улице не было, но облака плотно закрывали небо, а потому различить что-либо на улице не представлялось возможным. Вроде шевелились внизу какие-то тени, а кто, что, почему - непонятно.

    -  Во всяком случае, это не набег, - негромко отметил Андрей. - Железа не слышно. Да и не обойтись без света душегубам. Что тати, что ляхи - все равно с факелами бы пришли.

    На лампадке наконец заплясал крохотный темно-красный огонек. Дядька перекрестился, запалил от него лучину, давшую уже нормальный, яркий свет. Не светодиод, конечно, - но комната просматривалась целиком. Стало видно, как засов двери, мелко подрагивая, выползает из дверного паза. Видимо, снаружи через щель косяка его подталкивали чем-то острым.

    -  Вот и хозяева объявились. - Пахом закрепил лучину в держателе, опоясался веревкой и взял в руки саблю.

    Андрей, пользуясь остающимися минутами, тоже влез в рубаху и порты, застегнул ремень с оружием - в то, что неопоясанный человек может потерять душу, он как-то не верил, а потому веревкой не подвязывался. Засов наконец-то полностью отполз на проушины двери, створка медленно и бесшумно отворилась, в светелку заглянул лохматый парень лет двадцати с коротеньким - с ладонь - ножом в руках.

    -  Привет, - широко улыбнулся ему Зверев к вытащил саблю из ножен.

    К его удивлению, ночной тать не смутился оттого, что пробраться к гостям незаметно не удалось, не попытался скрыться. Наоборот, он решительно ринулся вперед - и стоявший сбоку холоп молниеносно отсек воришке руку.