-  Все, обед, - наконец решил князь. - Пахом, как поедите и отдохнете, заставь этих оболтусов с бердышом потренироваться. Чтобы работали железом без запинки, а не думали над каждым ударом, как с рогатинами.

    -  Нечто с рогатинами пешими дерутся, Андрей Васильевич? Ими с коня нехристей колют.

    -  А я про копья ничего и не говорю. Пусть к бердышам привыкают. Илья, ну-ка принеси пару ведер от колодца. А ты, Изя, помоги железо все снять. Я мокрый, как в парилке. Потом в светелку все отнесешь, понял?

    -  Сделаю, княже, - поклонился поморянин.

    -  Ну так помогай!

    Сполоснувшись ледяной колодезной водой, Андрей ушел к себе и переоделся уже по-княжески: в сиреневую атласную рубаху, тонкие лайковые штаны, шитую золотом ферязь. Опоясался ремнем без сабли, только с ложкой, сумкой и ножами, и отправился в трапезную. К его удивлению, здесь все еще отсыпались несколько вчерашних бояр, а стол так и не убрали.

    -  Везде дворня одинакова, - поморщился Зверев. - Как хозяин за дверь, так и они на боковую. Ничего без окрика не делают.

    Князь отрезал себе несколько ломтей холодной белорыбицы, закусил ветчиной и солеными рыжиками, запил квасом и, не тревожа уставших гостей, ушел прочь.

    Зная, что князь Сакульский каждый день, вскоре после обеда, пешим отправляется в город, хозяйские холопы даже не предложили ему оседлать коня. Андрей сбежал по ступеням, пересек двор и оказался на мощенной дубовыми чурбачками улице. Сердце его уже колотилось от предвкушения встречи, душа пела, в животе появился легкий холодок, а ноги сами собой все ускоряли и ускоряли шаг. Полчаса - и он увидел впереди белостенную Успенскую церковь, крытую паперть, ведущие к вратам ступени. Глаза заскакали по нищенкам, нашли Ксению, что успела получить за последний месяц только с него не меньше гривны серебра, но продолжала побираться несчастными медяками.

    Сводня тоже заметила князя, глаза ее округлились, она замахала руками - но вовремя спохватилась, превратила взмахи в торопливые крестные знамения, низко склонилась и, выйдя из череды попрошаек, направилась в сторону узкого переулка за храмом. Зверев нагнал ее только за поворотом - старуха шарахнулась к чьему-то тыну, в густые заросли горько пахнущей серебристой полыни, испуганно закрестилась:

    -  Свят, свят, не видел никто!

    -  Чего не видел, Ксения? Пошли, хватит зелень топтать.

    -  Куда пошли, касатик?! Муж к зазнобе твоей приехал, князь Петр…

    -  Что?! - Андрею показалось, что внутри живота оказался рыболовный крючок и неведомый удильщик с силой дернул снасть, безжалостно раздирая потроха своей добычи. - Какой муж?!

    -  Князь Петр, воевода Путивльский. Ныне они с княгиней аккурат молебен за благополучное возвращение стоят.

    -  Черт! - схватился за голову молодой человек. - Я и забыл. Как же теперь… Все…

    -  Она-то, милая, прямо бледная вся, не хочет с тобой расставаться. Аж всплакнула, когда двугривенный мне кидала. Шепнула, к жене тебе ехать надобно. Деять, о чем сговаривались.

    -  О чем сговаривались?! - не понял Андрей.

    -  Про то княгиня не сказывала. Милостыню бросила, два алтына, да пока рядом стояла, перекрестилась, пару слов лишь шепнуть успела. Сказывала, тоскует без тебя, да про жену еще.

    -  Вот, черт! - Зверев зло сплюнул, чуть отступил, глянул в сторону храма.