|
Коннотация у него, разумеется, сугубо негативная и ироничная, поскольку «правый человек» прав только в своих собственных глазах. Люди эти обладают своего рода морально-этической дихотомией, они ретиво выпячивают некий недостаток, который видят у других, и его отсутствие ставят себе в заслугу, как бы говорят о себе любимом: «я-то ведь не такой, убедитесь сами!». Этот тезис они используют для самооправдания и оправдания своих поступков. В собственных глазах они не изверги, не моральные уроды – нет! – они совершенно нормальны, строгих правил, порядочны во всех отношениях, люди «со стержнем», так сказать. Эти люди живут в абсурдной системе ценностей, в которой всегда находят оправдание собственным гнусностям, при этом другим они не прощают даже малейших недостатков, вообще ничего не прощают!
Это очень интересный психологический феномен, который в разной степени присущ многим людям, но в своей крайней форме он выражается именно у закоренелых нераскаявшихся убийц. Дорошевич в своей книге их назвал «прирожденные убийцы», хотя не он автор этого понятия. Мне, скажу честно, это словосочетание не очень нравится и в своих очерках я стараюсь его не использовать, но спорить по этому поводу сейчас не вижу смысла, пусть эта категория преступников остаётся «прирожденными убийцами». Эти преступники всегда знают, что они – хорошие, а те, кого они лишили жизни – плохие. Почему именно? Да потому, что они за столом чавкали… ногти грызли… нецензурно выражались… ноги при входе не вытирали… молитвы громко шептали, или наоборот, смеялись во время молитвы… и после того, как они были убиты мир стал чище. Полуляхов – «правый человек» и, сделав такой вывод, мы сразу многое про него поняли. Нам стало ясно, как работает механизм его самооправдания, как он программирует себя на совершение убийства, как он избегает нервных срывов и почему он обязательно убьёт снова. Идём далее. Через два десятилетия после убийства семьи Арцимовичей в другой части страны – в районе Москвы и в губерниях черноземной полосы – действовала банда переменного состава, возглавлявшаяся неким Василием Родионовичем Котовым. Бандиты совершали ограбления отдельно стоящих домов как в пределах населенных пунктов, так и в сельской местности. Их нападения растягивались на многие часы. Преступники проникали в дом обычно поутру, а покидали его в тёмное время суток. Перед уходом они убивали всех обитателей дома. Всё выглядело как классический грабёж, хотя, бросая ретроперспективный взгляд, нам следует признать, что картина происходившего была много сложнее. Считается, что первое нападение бандгруппа совершила осенью 1917 г. в селе Островцы Гжатского уезда Смоленской области. Тогда выстрелами из револьвера оказалась убита семья церковного старосты числом 3 человека. Далее последовала череда нападений и убийств в самом Гжатске и его окрестностях. В декабре 1918 г. были ограблены, изнасилованы и убиты выстрелами из револьвера работница помещичьей усадьбы, расположенной в 4 км. от Гжатска, и её дочь – это было первое преступление, в котором проявился сексуальный мотив, хотя ни тогда, ни позже правоохранительными органами он не рассматривался в качестве определяющего. Постепенно география преступной деятельности банды Котова расширялась, данное обстоятельство, кстати, привело к тому, что нападения в разных городах и губерниях уголовный розыск молодой Советской республики между собою не связывал. Вплоть до ноября 1920 г. |
