Разумеется, никаких следов крови или другой органики на металле остаться не могло, но полиция Джексонвилла не сомневалась в том, что именно этот топор использовался для убийства женщины и её детей. В этом, пожалуй, с полицейскими можно согласиться, поскольку топор обычно хранится неподалёку от поленницы, а поленница находится во дворе. Конечно, кто-то имеет привычку заносить инструмент в дом, но в любом случае, спальня – это не место для подобной вещи.

Задавшись вопросом, где находится муж Лулы и отец её детей, полицейские услышали рассказ о несчастливом браке и 2-месячном тюремном заключении. Дальнейшее представить несложно, можно сказать, что ход последующих событий в каком-то смысле оказался запрограммирован изложенными выше деталями. Сэм Уайз сразу же оказался подозреваемым. Ход рассуждений полицейских следует признать весьма тривиальным, но нельзя не согласиться с тем, что подавляющая часть преступлений вообще тривиальна.

Сэм Уайз никогда не был найден, после гибели жены и детей он точно в воду канул. Он не объявлялся в других штатах и ордер на его арест оставался открыт многие десятилетия. То, что он исчез можно истолковать двояко, причём прямо противоположно. Если он действительно убил Лулу и детей, отомстив таким образом за свою тюремную посадку, то бегство и отказ от имени и фамилии представляются вполне логичными действиями. В тогдашних США не существовало общегосударственной системы идентификации населения, ничего похожего на паспортный режим федеральное правительство ещё не придумало. В принципе, затеряться на просторах большой страны не составляло какой-то особой сложности.

Но то же самые рассуждения уместны и в случае полной невиновности Сэма. Понимая, как тупо и прямолинейно работает полицейская система, Сэмюэл, узнав о гибели жены и детей, мог пуститься в бега, не дожидаясь того момента, когда его разыщут, схватят и предъявят обвинение. А в том, что обвинение будет выдвинуто, он вряд ли сомневался, поскольку в суде и тюрьме уже бывал, и как работает правоохранительная система знал не по наслышке.

Прокуратура отнеслась к исчезновению единственного подозреваемого весьма нордично и меланхолично, если не сказать равнодушно. Никто трагедии из этого делать не стал, как впрочем, и искать исчезнувшего негра тоже. Гибель чернокожей женщины и её 4-х детей в тогдашней Флориде мало кого взволновала. Небольшие заметки о произошедшей трагедии появились как в местной прессе, так и в газетах других штатов, но все они были предельно сдержанны и лаконичны. Ни в одной из публикаций не упоминается, например, имя убитого мальчика – эта деталь много говорит об отношении журналистов к тому, что и как они пишут. Понятно, что если бы на месте Уайзов оказалась белая семья, то подобная небрежность в отношении жертвы преступления была бы признана недопустимой и несоответствующей журналистской этике.

Предположение о том, что семья Уайз была убита совершенно посторонним человеком и глава семьи отношения к случившемуся не имел, всерьёз никем не рассматривалось. Логика рассуждений работников правоохранительных органов сводилась, по-видимому, к следующей незамысловатой схеме: погибшие были очень бедны, Лулу – непривлекательна, что же касается её юных дочерей, то вряд ли у убийцы имелся к ним сексуальный интерес, поскольку насильник не начинает нападение с убийства…

Одна из заметок, посвященных трагической гибели Лулы Уайз и её 4-х детей: 370 знаков с пробелами и красной строкой.