В книге Билла Джеймса «Человек из поезда» можно прочесть, будто полицейские сразу же поняли, что вторым орудием убийства явилась гирька от часов и по смыслу написанного можно решить, будто орудие убийства было оставлено преступником возле тела. Но это было не так! На самом деле орудия, использованные преступником для убийства Эмили Барнхардт, преступник спрятал и в первые дни расследования они не были найдены. То есть металлическая часть сломанной кирки осталась лежать в конюшне, а вот её рукоять и гирька, которой убийца наносил удары хозяйке дома, исчезли.

Найдены они были только 18 декабря, то есть спустя более недели со времени обнаружения факта преступления и в своём месте об этом будет сказано дополнительно. То, что убийца мог воспользоваться гирькой от часов в качестве орудия, представлялось вероятным вариантом, но не единственно возможным. Дело в том, что схожие отпечатки на коже могли оставить различные банки из толстого стекла, широко использовавшиеся в аптечном деле. Разбить такую банку было делом весьма непростым – это было прочное изделие, легко выдерживавшее падение с большой высоты.

Фотография из учебника криминалистики демонстрирует соответствие ударной поверхности следу, оставляемому на коже. Данное соответствие особенно хорошо проявляется в тех случаях, когда удары наносятся по участку тела, прикрытому тонким слоем кожи (скулы, бровные дуги, кожа в волосистой части головы).

В общем, канзасские пинкертоны быстро сообразили, что преступник убивал Эмили Барнхардт другим орудием, нежели мужчин в конюшне, но что именно явилось этим орудием в первые дни расследования оставалось неясным.

Другая ошибка Билла Джеймса, допущенная им в книге «Человек из поезда», касается места обнаружения трупа Эмили. Джеймс пишет, будто бы женщина спряталась в шкафу, была там найдена преступником и забита гирькой от часов. Это не так – женщина спряталась в уборной и эта деталь очень важна в нашем повествовании, поскольку на светлых обоях уборной остался отпечаток окровавленных пальцев левой руки убийцы. Всех пяти пальцев! Особенно хорош оказался отпечаток большого пальца, его можно было использовать для сравнения с отпечатком пальца подозреваемого, если только таковой появится! Старший детектив Бойл лично вырезал кусок обоев с драгоценными следами. Понятно, что если бы Эмили Барнхардт пряталась в платяном шкафу, то никаких светлых обоев в нём быть не могло.

Что пропало с места совершения преступления? Полицейские и люди шерифа, осматривавшие дом, решили, что ограбления не было. Налицо были следы обыска – выдвинутые ящики столов и тумбочек, выброшенные из шкафов предметы одежды и т. п. – но большое количество мелких и притом довольно ценных вещей осталось на своих местах. Всякие там серебряные ложечки, золотые слоники, дорогой фарфор и пр. Следует помнить, что Барнхардты были этническими немцами, которые по своей национальной традиции декорировали интерьеры большим количеством мелких предметов – это не скандинавы с их лаконичной обстановкой, единственным украшением которой является унылая линялая скатерть в бело-синюю клетку. Поэтому когда детективы увидели дом Барнхадтов, полный самого разного барахла, причём весьма дорогостоящего, они вполне здраво рассудили, что беспорядок – это лишь имитация ограбления.

На протяжении нескольких дней так и считалось. Билл Джеймс в своей книге «Человек из поезда» говорит об имитации ограбления как доказанном факте и на основании этого даже выводит свою версию.