Адвокат обратился к Генеральному прокурору штата Айова Горацию Хэвнеру с предложением провести слушания Большого Жюри для изучения вопроса возможности повторного обвинения Мэнсфилда в массовом убийстве в Виллиске. Предполагалось, что на этот раз преступник не станет запираться и даст признательные показания в обмен на снисхождение при вынесении приговора. Грубо говоря, прокурор штата должен был предложить Мэнсфилду сделку: тот даёт признательные показания и «топит» сенатора, а Большое Жюри выносит ему обвинение со всевозможными смягчающими оговорками, исключающими вынесение смертного приговора в уголовном суде.

Как было написано выше, в июле 1916 г. Большое Жюри округа Монтгомери сняло с Мэнсфилда все подозрения в причастности к этому преступлению, но на свободе тот оставался недолго — не надо забывать, что ордер на его арест содержал перечень из нескольких очень опасных преступлений (в т. ч. и убийство членов собственной семьи). Так что Мэнсфилду, отбившемуся от одного обвинения, в скором времени пришлось отбиваться и от остальных. В то самое время, пока прокуратура Айовы обсуждала предложение Вэндстрэнда, Мэнсфилд находился в Иллинойсе и пытался доказать свою непричастность к массовому убийству в Блю-Айленд. Если бы ему вынесли там обвинительный приговор, то перспектива судебной сделки в Айове оказалась бы очень и очень неплохой.

В конечном итоге идея «расколоть» убийцу, предложив сделку, пришлась по душе Генеральному прокурору штата Айова Горацию Хэвнеру и тот дал «добро» на проведение новых слушаний Большого Жюри. Он поручил своему помощнику Фреду Фэйвиллу (Fred F. Faville) курировать это дело и представлять интересы штата на предстоящих слушаниях. Вэндстрэнд, приободрённый успехом, написал Джеймсу Уилкерсону письмо, вызывая того в Айову на решающий бой с сенатором Фрэнком Джонсом.

Уилкерсон не устоял и примчался на зов, как боевой конь на звук трубы. Бесконечная история начала заход на очередной круг. Теперь, правда, Уилкерсон играл уже не главную роль, инициатива была в других руках, но детектив не отказал Оскару Вэндстрэнду в посильной помощи. Обладая отличными знаниями всей фактуры многолетнего расследования, прекрасно ориентируясь в деталях событий, уликах и свидетельских показаниях сотен людей, Уилкерсон составил своеобразную памятку на 150 страниц, которую распространил среди основных своих единомышленников.

Однако, несмотря на серьёзную подготовку ситуация развивалась совсем не так, как желали того Уилкерсон и Вэндстрэнд. Невероятно, но суд в Блю-Айленд не вынес Мэнсфилду обвинительного приговора! На протяжении нескольких лет этот человек считался всеми почти что бесспорным убийцей собственной семьи, однако в суде обвинение рассыпалось — «Блэки» представил несокрушимое alibi. Кто совершил массовое убийство в Блю-Айленд так и осталось невыясненным.

Оправдание Мэнсфилда ставило под сомнение возможность «прижать» его в ходе повторного рассмотрения его дела Большим Жюри округа Монтгомери. Правоохранители, однако, оказались заложниками собственого упорства и уже не могли остановить запущенный механизм правосудия.

В марте 1917 г. началось то, что с полным правом можно назвать юридическим deja vu — на протяжении полутора месяцев Мэнсфилд и Большое Жюри выслушивали по большей частью уже выслушанных свидетелей, показания которых должны были доказать причастность первого к убийству семьи Мур и сестёр Стиллинджер.

Надо сказать, что особенностью слушаний Большого Жюри того времени в штате Айова являлось то, что свидетели не приводились к присяге (ещё раз повторим, что Большое Жюри не является судом и не решает вопрос виновности, оно лишь принимает решение о формальной обоснованности выдвижения обвинения против конкретного лица).