– Ничего, до следующего раза. А, Хэмми? – Амато поразил страх в глазах его приспешника. «Ну, чисто кастрированный бык», – подумал он. – В следующий раз ты покончишь с ним, да?

Хэмми засмеялся, вроде бы услышал веселую шутку. Но смех был какой то смущенный. Верзила с ужасом вспоминал могучие кулаки Рэтника, обрушившиеся на него. Он понимал, что «следующего раза» ему не выдержать. Рэтник убьет его.

– Да, в следующую встречу он прикончит тебя, – проговорил Амато, понимая, что происходит в душе Хэмма. – Помни это.

В дверь легко постучали. На пороге с извиняющейся улыбкой стояла Анни – жена Амато. Во всем ее облике чувствовалась какая то отрешенность. Но не похоже было, что причиной тому – умиротворенность и душевный покой. Она скорее напоминала человека, подписавшего временное перемирие с жизнью, пока не грянул последний выстрел.

Анни стояла около племянника, почти касаясь его.

– Он очень устал, Ник. Ты позволишь ему пойти лечь в постель?

Амато коротко взглянул на жену, пальцы его выбивали по столу дробь.

– Пусть идет.

– Я сделал все, что мог, – умоляюще прошептал Марио.

– Иди спать, – отозвался Амато, не глядя на племянника. – И не думай больше об этом.

Он слышал, как жена повела Марио в спальню, обещая принести ему теплое молоко с брэнди. Амато резко отодвинул от себя чашку и вполголоса грубо выругался.

– Совсем испортит она парня, – поддакнул Хэмми, понимая, чем на сей раз вызвано возмущение хозяина.

– Джо! Дай Хэмми тысячу долларов, – приказал вдруг Амато.

Ли помедлил, нерешительно улыбаясь. Когда Амато в ярости, как сейчас, никогда нельзя предугадать, что он выкинет.

Неожиданно Амато ударил кулаком по столу.

– Никак тебе захотелось спросить – зачем? Может, мы еще проголосуем по этому поводу? Установим демократию, а?

– Да что ты, Ник, – поспешно отозвался Джо Ли. Он вытащил бумажник, отсчитал десять стодолларовых купюр и протянул их Хэмми.

– За что это, босс? – Хэмми смущенно поглядывал то на деньги, то на Амато.

– Это тебе выходное пособие, – процедил сквозь зубы Амато, вставая.

– Подождите, вы же не можете...

– Заткнись! – заревел, наступая на него с поднятыми кулаками, Амато.

Ли оторвался от стены и молча направил на Хэмми пистолет.

– Ты зачем пришиб старика Клинкэннона? – голос Амато был хриплым от ярости.

– Так получилось, Ник... Я только чуть прижал его, он и отдал концы...

– Благодари Бога, что легко отделался, – Амато опять поднял кулак.

– Как это будет выглядеть, когда в будущем месяце я пройду большинством голосов в его отделении профсоюза? Может вмешаться Национальный союз. Скажут, что выборы – блеф. Все эти газетки найдут, что написать о бандитах и убийцах, орудующих в доках. Да что ты в этом смыслишь!

– Амато помолчал, с трудом переводя дыхание и пытаясь подавить гнев. – Пять тысяч человек в моем отделении профсоюза, как один, пляшут под мою дудку. Я говорю им – работайте, они работают. Когда я велю бастовать, они бастуют. Один ты делаешь, что твоя левая нога хочет!

– Послушайте, босс! Я думал запихнуть его в такси, – у Хэмми тряслись руки, глаза испуганно бегали. – А он захотел удрать, тут я его и придержал. Может, тогда и стукнул. Но не сильно. Он и упал...

– Ладно, – прервал его Амато. – Я мог бы выдать тебя фараонам. Но я отпускаю тебя. Убирайся из города. И чем скорее, тем лучше. Понял?

– И все из за этого подонка Рэтника, – пробормотал Хэмми. В глазах его застыло отчаяние.