Он вовсе не намеревался обсуждать эту тему и очень устал обращаться к ее спине.

— Не думаю, что это справедливо. Предлагаю нам обоим хранить верность до тех пор, пока мы не удостоверимся, что я ношу вашего ребенка. После этого мы можем идти различными дорогами до самых моих родов. Потом опять храним верность, и так далее и тому подобное. Как только вы получите своих наследников, мы оба свободны заводить любые связи и романы, естественно, при соблюдении строжайшей секретности.

Джайлз оцепенел.

Он и не предполагал, что его цивилизованная оболочка настолько тонка, что варвару и дикарю ничего не стоит вырваться наружу. И поэтому очень обрадовался, что она смотрит в другую сторону. Судорожно сжимая кулаки, он старался взять себя в руки. Потребовалось не меньше минуты, чтобы справиться с яростью, подавить инстинктивный порыв задушить Франческу. Проглотить рвущийся из глотки злобный вопль.

Прошло еще тридцать секунд, прежде чем он выговорил:

— Что же, если таково твое желание…

Франческа расслышала… а может, распознала, почувствовала рвущееся наружу бешенство. Она замерла, выпрямилась и гордо вскинула голову. И объявила, тоном, которого прежде он от нее не слышал:

— У меня тоже есть желания, потребности и нужды, те, которые ты предпочел не удовлетворять в нашем браке. Я просто желаю удостовериться, что, выполняя твои требования, смогу не забывать и о своих.

Она резко повернулась к нему, и он наконец увидел ее лицо, исполненное такой же решимости и упрямства, как его собственное.

— Это и есть мои условия. Вряд ли ты можешь мне отказать.

Ее глаза настороженно блестели. Расстояние между ними стремительно увеличивалось, и он был рад, что это так. Потребовалось нечеловеческое самообладание, чтобы остаться на месте, запретить себе потянуться к ней, заставить себя…

Уверившись наконец, что не сорвется, он сухо кивнул:

— Хорошо, мадам. Считайте, что мы договорились.

Если его сдержанность и беспокоила ее, Франческа не подала виду. Пожав плечами, она отвернулась и направилась к двери, ведущей в другую башню.

— Наверное, скоро подадут завтрак.

Ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем ответить:

— Если хочешь, можешь остаться в своих покоях. Никто не рассчитывает увидеть нас сегодня утром или даже днем.

Держа руку на ручке двери, она обернулась, скользнула по нему взглядом, но тут же отвела глаза. По лицу разлилось безмятежное спокойствие.

— Не думаю, что мне стоит прятаться. Лучше сразу все расставить по своим местам.

Придержав дверь, Джайлз наблюдал, как она пересекает комнату в башне и идет к лестнице. Франческа ни разу не оглянулась. Перешагнув через порог, он закрыл дверь и последовал за женой.

Она согласилась быть такой женой, о которой он мечтал. Мало того, ему дали понять, что она не только хочет, но и намерена идеально выполнить свою часть обязательств.

Только вот непонятно, почему это так его разозлило? Возможно, потому, что, как выяснилось, будущая беременность Франчески вовсе не отвлечет ее от попыток достичь своих, пока еще неопределенных целей.

Правда, он не настаивал на объяснениях, и без того было достаточно ясно, в чем эти цели заключаются.

Сидя за столом с чашкой кофе в руках и делая вид, что слушает бесконечно надоевшие военные истории двоюродного дедушки Мортимера, Джайлз готов был убить себя за то, что так легко согласился на все ее бредни. А тем временем на другом конце стола, отделенная от мужа шестнадцатью престарелыми родственниками, Франческа безмятежно болтала.