Казалось смешным даже рассматривать такую возможность, но разве Алекс не упоминал, что Паслен не в одиночку охотится на коллекцию Баннистера? Зачем ему это, если раньше он проворачивал свои делишки без всякой помощи? Не потому ли, что опасается обнаружить сведения, доступные только сотруднику, засветить свой ключ и коды сигнализации, навести на мысль о краже с выставки в собственном музее?

Боже, какая ирония судьбы! Иметь под самым носом такой приз и знать, что первое же прикосновение вызовет подозрение полиции, что кражу совершил не пришлый. В подобной ситуации появление Куина стало для кого-то божьим даром. Использовать опыт высококлассного вора для взлома системы безопасности, а потом обвинить его во всех грехах.

И какой риск для Паслена? Предположим, Куин знает его настоящее имя, но и для Паслена не секрет, кто такой Куин на самом деле. Зная правду, они сохраняют относительную безопасность от действий друг друга, так как обоих беспокоят мысли окружающих.

Морган подумала, что все вроде сходится. Такой расклад вполне возможен. Она не могла представить себе Кена, тайно злорадствующего над похищенными бесценными сокровищами, или прижимающего к ее лицу тряпицу с хлороформом, или стреляющего в Куина, когда они оба скрывались в ночи. Так же как и Лео. На самом деле, Морган не могла представить в такой роли ни одного из своих знакомых.

Через некоторое время она заперла папку-клипборд в ящике стола, затем вышла из офиса и закрыла на ключ дверь. Глянув через коридор на открытые двери офиса Кена, она на мгновение замерла, а потом медленно пошла в вестибюль. Морган надела маску спокойной деловитости и приготовилась сказать Кену, что ремонтники уже в пути.

Она решила, что сможет спрятать в себе все мысли и предположения. Очень на это надеялась. А еще ее интересовало, заметил ли кто-нибудь на столе Кена поникшую розу в хрустальной вазе.

Сразу после одиннадцати вечера Алекс начал одеваться, объяснив это тем, что ему необходимо ненадолго вернуться в гостиницу. Морган лежала в кровати и без стеснения любовалась, как он одевается. Какой же он красивый! И крепкий, даже после того, как израсходовал море энергии в постели.

— Сегодня ночью? — тихо спросила она.

Он присел на краешек кровати и твердо посмотрел на нее.

— Не знаю, Моргана. Возможно.

— Если бы знал, сказал бы мне?

— Возможно, нет, — признался он с легкой улыбкой, а потом наклонился и поцеловал ее. — У тебя нет причин волноваться, дорогая. Ни одной.

— Полагаю, ты слышал, что я говорила Кену насчет прихода мастера по кондиционерам?

— Слышал.

Морган решила, что с каждым днем все лучше умеет читать его выражение. В зеленых глазах что-то промелькнуло, и она внезапно поняла, что этой ночью что-то должно произойти.

— Алекс…

Он снова ее поцеловал, а затем резво поднялся на ноги.

— К утру вернусь. Спокойной ночи.

Морган не стала выключать лампу на тумбочке, хотя физически очень устала. Вместо этого она не отрывала глаз от двери, остро чувствуя его отсутствие, и пыталась собраться с мыслями.

Сегодня ночью. Это произойдет ночью. И каким-то образом система кондиционирования окажется очень важной. Потому что работает со сбоями или потому что отремонтируют? Это не важно. Кен и Вульф решили остаться в музее, пока не закончится ремонт. Но если Кен — это Паслен…

У Морган появилось ужасное, до спазмов в желудке, ощущение, что она что-то упустила. Что-то жизненно важное. Какая-то мысль с обеда не давала ей покоя и сейчас становилась все надоедливее, почти невыносимой.