358

Тут я задумался: болтаю об «истине», отвергаю столько чужих мыслей о свободе воли, опасаюсь показаться самодовольным. А я и есть самодовольный. Вот они, все эти мудрецы, которые водят вокруг меня философские хороводы, и тут я – один из немногих, кто понимает, что нельзя заставить себя желать того, чего не хочешь, или принудить себя обрести силу воли. Ого, как я крут. Предыдущие несколько абзацев рисуют еще один путь к самодовольству: все эти мыслители бегут от неприглядных истин, скатываясь в иррациональность, и только у меня хватает удали лизнуть вонючую подмышку истины.

Мы уже так далеко продвинулись, что, надеюсь, всем понятно, что я не считаю, будто кто-то имеет право превозносить себя за что бы то ни было. В какой-то момент в процессе написания книги меня осенила мысль, которая, как мне кажется, объясняет, почему мне удается последовательно выступать за отказ от веры в свободу воли, несмотря на все неприятные чувства, с этим связанные. Замечание, сделанное чуть выше в этой главе, лично для меня очень актуально. С подросткового возраста я борюсь с депрессией. Иногда лекарства отлично помогают, меня на какое-то время отпускает, а жизнь кажется похожей на прогулку по величественной заснеженной горе, возвышающейся над верхушками деревьев. Чаще всего так бывает, когда я действительно карабкаюсь по горам в компании жены и детей. Однако бо́льшую часть времени депрессия всегда где-то рядом, под тонкой пленкой токсичного сплава амбиций и неуверенности в себе, манипулятивной ерунды и нежелания думать о том, что только и важно на самом деле. Но иногда депрессия выводит меня из строя, и я принимаю каждого сидящего человека за инвалида-колясочника, а каждого ребенка, на которого бросаю взгляд, – за ребенка с синдромом Дауна.

Думаю, что мои депрессии многое объясняют. Вас расстраивают научные доказательства отсутствия свободы воли? Попробуйте посмотреть на своих детей, ваших замечательных, красивых детей, которые играют и смеются, и почему-то это зрелище вдруг покажется настолько печальным, что грудь сжимает так, что вы не можете сдержать стона. После этого будет проще простого смириться с тем фактом, что микротрубочки не даруют нам свободы воли.

 359

В 2018 г. на выпускном в Гарварде красноречивый и уверенный в себе студент Цзинь Парк, выбранный для того, чтобы произнести речь, показал, как хорошо он понимает своих черепах. Почему он оказался на этом празднике талантов и достижений? Потому что, объяснил он, его отец, нелегальный иммигрант, днями напролет трудился поваром в ресторанах (где, вероятно, его эксплуатировали и в хвост и в гриву, ведь документов у него не было), а его мать, нелегальная иммигрантка, не разгибая спины, делала клиентам педикюр в салоне красоты. «Мои таланты неотделимы от их усилий, это одно целое».

 360

Бартлби – главный герой в повести Германа Мелвилла «Писец Бартлби» (1853). Его странное поведение нельзя объяснить человеческой логикой и больше напоминает действия автомата. – Прим. ред.

 361

И даже в такой формулировке это ложная дихотомия, проводящая черту между теми, кто может все вышесказанное проигнорировать и по-прежнему твердо верить, что заслуживает свою суперъяхту, и неимущим большинством, которое еще попробуй убедить, что яхты у них нет не по их вине. Все написанное на каждой из этих страниц в полной мере относится ко всем нам, поскольку всем нам время от времени суждено обвинять и выслушивать обвинения, ненавидеть и быть объектом ненависти, чувствовать себя вправе и терпеть тех, кто чувствует себя вправе.

 362

В заглавии этого раздела я ссылаюсь на великую интеллектуальную мистификацию, известную как «афера Сокала». Физику Алану Сокалу из Нью-Йоркского университета и Университетского колледжа Лондона надоели интеллектуальная пустота, агитация, пропаганда и следование линии партии в рассуждениях постмодернистов.