Опрокинувшись в обмороке на койку, он
погрузился в сладостное забвение.
И вот теперь проснуться, улавливая первые укусы этой проклятой болезни
и понимая, что это не просто результат обезболивающих инъекций, не побочное
действие антисыворотки, а что само лечение не помогает, что болезнь уже
глубоко в нем... И ощущать, как она расползается, растекается с кровью по
всему его телу, медленно начинать понимать, что не в порядке и еще кое-что,
и все же продолжать лежать здесь вместе с другими еще уцелевшими больными
под слабыми лампами этого корабельного лазарета, прислушиваясь к воплям и
крикам за закрытой дверью, к этому странному скрежещущему звуку, к плеску
воды вокруг коек внутри самой палаты. Какие странные звуки... Похожие на...
на артиллерийскую канонаду!
Брайс уселся на койке, и все вокруг, кому позволяло состояние,
проделали то же самое. Все были не просто испуганы, но впали в какой-то шок.
Одна женщина вдруг пронзительно завизжала, увидев, что вода подмачивает ее
матрац.
Небольшие волны стали захлестывать край одеяла Брайса, и он отодвинулся
назад, к стене. Когда спустя мгновение вся эта битком набитая койками палата
стала раскачиваться в безумном ритме маятника, он все еще не мог прийти в
себя. Кто-то бултыхнулся вниз рядом с его койкой, и Брайс вздрогнул от укуса
ледяной воды в щеку. В воду стали падать и другие, а Брайс, подтянув ноги,
скрючился там, в темноте, между своей и верхней койкой, увертываясь от
брызг, как будто это были капли кипятка.
Больные возмущенно кричали у запертой двери, отталкивая друг друга,
чтобы выскочить первым.
Брайс догадывался, чем грозит все это, но он был не в состоянии даже
выговорить те слова, которые предостерегали бы этих людей. Он только поднял
свою изувеченную руку, глаза его заклинали их остановиться, а рот открылся в
скрежещущем крике. Но этот звук был слишком слаб, чтобы его услышали.
Вдруг дверь рывком распахнулась, и ворвавшийся в нее поток воды
отшвырнул всех назад. В считанные секунды вода дошла Брайсу до плеч, и ему
пришлось переползти с нижней койки на верхнюю. Вокруг него, сражаясь с
потоком, барахтались едва различимые фигуры, тяжелые железные койки
сдвинулись с места. Сначала медленно, подобно огромным, неповоротливым
животным, но вскоре напор воды стал так силен, что койки стали
опрокидываться, разламываться, откатываться к углам палаты.
Брайса сбросило вниз, и легкий шок, который он получил, уйдя на
мгновение под воду, окончательно выбил из него застрявшие в теле остатки
наркотика. Он поднялся, отплевываясь и кашляя, путаясь в чужих руках и
ногах, отталкивая их, как и они отталкивали его. Двухъярусная койка
опрокинулась на него, и он снова оказался под водой, задыхаясь от ее
отвратительного вкуса. Железный каркас койки тяжело лежал на его груди. |