«Кол ему в нервный узел!» – произнес древнее проклятие Стратег.

    Не слушая его, Йата распорядился:

    «Не думай об исчезнувших и Корабле, Посредник, это забота Тийча. Продолжай переговоры, обещай, запугивай и требуй. Нам нужно место для базы, поставки сырья и земные тхо, побольше тхо-работников! Отправь их Столпам запись сражения – пусть знают, что их флот погиб. Если это их не вразумит, уничтожим несколько поселений».

    «Городов, Столп Порядка».

    «Да, городов. Выбери подходящие».

    Прервав связь, Йата повернулся к сфере наблюдений, в центре которой плавало крохотное изображение Земли. Корабль шел быстро, нагоняя убегавшую к Солнцу планету. Еще два цикла, и он опустится на ее поверхность.

    * * *

    Запись событий была короткой – около шести минут с начала атаки до последнего залпа, который уничтожил «Тибурон». На огромном, во всю стену, экране взрывались крейсера, настигнутые лучевым ударом, как мошки в пламени, сгорали истребители, кружились багровые облака раскаленного газа, тонкие, ослепительно яркие плазменные шнуры с хищным упорством терзали броню. Фоном для этой картины служила тьма, расцвеченная искрами далеких равнодушных звезд.

    Просмотрев запись, сидевший перед экраном человек поднял руку и повелительно щелкнул пальцами. Фильм пустили снова, помедленнее, с комментариями аналитиков, выделявших отдельные, самые мрачные фрагменты. Названия погибших крейсеров вспыхивали внизу вместе с именами капитанов, тактико-техническими данными и численностью команд; траурный список, в котором первыми шли адмирал Тимохин и «Суздаль», флагман флотилии. Двенадцать боевых кораблей, две тысячи в экипажах…

    Фильм закончился, и человек сказал:

    – Соедините с Вашингтоном. Срочно.

    В комнате, просторном кабинете с дубовыми панелями, он был один, но, вероятно, за каждым его жестом наблюдали и слышали каждое слово. В динамиках по обе стороны экрана послышался тихий рокот, потом мелодичный женский голос произнес:

    – Администрация президента ЕАС, канал прямой межконтинентальной связи, кодировка LJ-34-B. Господин президент просит к аппарату господина Джорджа Грира.

    – Полная звукоизоляция кабинета, – сказал сидевший перед экраном. – Асадин, проследите.

    – Слушаюсь, – теперь прозвучал мужской голос.

    Президент ЕАС, которого чаще называли просто русским президентом, поднялся, отступил подальше от экрана и сел к письменному столу. Перед ним лежали два листа с пометкой: «Получено в 21. 17». Крупный отчетливый шрифт выделялся на белой бумаге, словно уголь, рассыпанный в снегу.

    – Мистер Грир, президент Соединенных Штатов и Канады, на связи.

    Включился экран. В Вашингтоне стояло раннее утро. Небо в окне за спиной Грира только начинало розоветь, а сам он был в халате, наброшенном поверх пижамы.

    – Здравствуйте, Джордж. Уже смотрели? И читали?

    Русский поворошил лежавшие на столе листы, американец кивнул.

    – Хай, Майк. – В личных и самых важных беседах они не соблюдали протокола. – Смотрел и читал. Мои соболезнования по поводу Тимохина. Он был хорошим адмиралом.

    – Да.