– Мне приказано, – как ни в чем не бывало, продолжала она, ни как не прореагировав на гримасу презрения промелькнувшую на моем лице. Ничего не смог с собой поделать... – По достижении конечной точки межзвездного путешествия, предпринять все силы к созданию первичной ячейки партии, как реальной силы способной взять власть на планете в свои руки...

Мне оставалось только кивнуть.

– Причем тут я, комиссар'? – попытался было пожать плечами я. – Создавай ячейку и бери власть в свои руки. Или тебе нужно мое разрешение?

– К чему этот сарказм? – Лукреция сжала зубы и зашипела словно змея. Ее смазливое, генетически измененное лицо исказилось от гнева. – – В твоем отряде, лейтенант Джакомо Элсод, только пять членов...

– Я думал, их, по меньшей мере, сотня, – не в силах сдержаться, перебил я ее. – Впрочем, тебе конечно лучше знать...

– Я доложу о твоем недостойном члена партии поведении...

– Да, да! Напиши рапорт и передай по инстанции, – засмеялся я. Неумолимое притяжение сдавило грудь, и смех вышел не особо жизнерадостным.

– Как такому оппортунисту как ты доверили, возможно, самую важную миссию за всю историю Чучхе?! Это очевидная ошибка ответственных спецов и они ответят за это!

– Просто я единственный, кто способен довести эту миссию до конца. До победного конца.

– Что ж, посмотрим. Пока я не стану предпринимать ни каких чрезвычайных мер. Однако помни, Джакомо Элсод! Я всегда у тебя за спиной!

– Иди, – довольно резко выкрикнул я. – Занимайся своим делом. А я займусь своим.

Комиссар слегка пихнула ногой серый ящик коммуникатора и. презрительно изогнув губы, прошипела:

– –Ты сегодня еще не лизал задницу марсианской аристократке!?

– И стану лизать, чью угодно задницу, если он подскажет способ спасти ваши продажные душонки! – вспылил я.

Лукреция, не смотря на тяжкий груз дополнительного веса, вскочила и, изо всех сил стараясь идти прямо, пошагала в сторону бирюзового океана. Там, на сыром от вялого прибоя песке, расположилась вся группа присланная Центром.

Честно говоря, я и так собирался выйти на связь с «Капитаньи». Надеялся, что Элсус или Юлька подскажут из чего же нам построить убежища на голом, без единого камешка, песке широченного пляжа.

Жирная, неестественно светло‑серая, маслянистая грязь, выдавленная посадочными опорами челноков, вопреки всем законам физики, медленно, но неотвратимо впитывалась в мягкую почву. Металлические подошвы десантных бронекостюмов оставляли глубокие следы, тем не менее, уже спустя секунду вмятины исчезали. Словно упрямая земля наперекор всему, назло новоявленным оккупантам, из принципа не желала терпеть отпечатки ног людей командора де Кастро. Клеркам Галактического банка было проще – под их обувью почва тоже прогибалась, но они хотя бы не испытывали постоянного гнетущего чувства словно едут на панцере по тонкому льду...

Челноки дрожали мелкой дрожью. Пришедшая откуда‑то снизу, со дна чудовищного в своей неопознанности болота, вибрация расшатывала тяжелые бесполезные без горючего машины. Лицо старшего пилота Переллини не выражало ничего, в то время как внутри него серой кляксой дрожал ужас. И перед командором – пилот боялся, что вместе со «смертью» космических корабликов отпадает необходимость и в нем самом. И перед планетой – как настоящий астронавигатор Переллини недолюбливал поверхности миров, однако, Антарес‑II казался ему и вовсе мерзким из‑за болотной коварности почвы. Даже не смотря на то, что «подушка» предательской поверхности смягчила беспомощное падение лишившихся топлива челноков. По сути, само существование болота спасло несколько тысяч человеческих жизней, включая его, пилота Переллини.