|
Ханна завопил и выпустил нож, а я, войдя в раж, еще разок крутанул его уже сломанную руку, отчего бедняга мешком рухнул на пол, едва не лишившись чувств. Тамми встала, а в дверях возник Рэймонд Делл: – Кто у вас тут медведь, а кто охотничий пес? – Это никакой не медведь, а гиена, – презрительно фыркнул я, подбирая нож. – Он пытался скальпировать этой штуковиной мисс Бакстер. Позвоните по телефону Уоткинс 9–8241, позовите сержанта Стеббинса и скажите, что я готов сдать ему убийцу. Только фамилия моя вовсе не Гудман и даже не Гудберг, а Гудвин. Повторяю номер: Уоткинс 9–8241. – Я сама позвоню, – сказала Тамми и двинулась было к двери, но я остановил ее. – Нет, – твердо произнес я. – Вы позвоните не туда, по крайней мере, не сразу. Прошу вас, мистер Делл. – Чудовищно! – прогудел он, но зашагал к лестнице. Взглянув на Пола Ханну, который корчился на полу, держа левой рукой сломанное запястье, я выпустил руку Тамми. – Я знаю, что вы мне ничего не обещали, но теперь, после того как я спас вас от возможной царапины, вы назовете мне его имя? – Катитесь к дьяволу! – последовал ответ. Глава 8 Как то раз, месяца два спустя, на следующий день после того, как суд присяжных в составе четырех женщин и восьми мужчин вынес Полу Ханне обвинительный приговор, я вернулся домой и застал Ниро Вулфа в кабинете за разгадыванием кроссворда в лондонском «Обсервере». Когда я примостился за своим столом, Вулф приподнял голову. – Тебя спрашивали по телефону, – произнес он. – Просили перезвонить по номеру Байрон 7–6232. – Спасибо. Это не срочно. – Голос я узнал, – проворчал Вулф. – Не сомневаюсь. – Я никогда не лезу в твои личные дела, но данный случай – исключение, поскольку ваше знакомство началось здесь, в этом кабинете. Я не знал, что ты с ней флиртуешь. – Ничего подобного, – возмутился я. – Кстати, вам бы не мешало уточнить значение этого глагола по словарю. – Он означает: «заниматься любовной игрой» или «кокетничать». Я чуть призадумался, потом возразил: – «Любовная игра» мне тоже не нравится. Можно подумать, что речь идет о токующих тетеревах или каких нибудь пингвинах. На самом деле все обстоит куда сложнее. – Не сомневаюсь. Однако меня заботит лишь одно: чтобы ваши забавы не отразились на деятельности этой конторы. Надеюсь, это ты хоть понимаешь? – Понимаю, – буркнул я. |
