Мисс Джемисон совсем другое дело. Ее предмет никогда не был так популярен.

Я с ней ни разу не общался. И только однажды оказался довольно близко – в августе прошлого года, когда в перерывах между своими концертами в город приехал отец и собрался купить мне все к школе. Я решил ему не отказывать, а сохранить чек и потом все вернуть. Мы слонялись по «Таргету» – папа искал лава-лампу, будто я собирался ехать в колледж и мне надо было обставить комнату в общежитии, – когда мимо прошла мисс Джемисон. Она смотрела в телефон и нас не заметила, зато папа-то ее из виду не упустил.

– Мне срочно нужны полотенца, – сказал он, глядя, как она идет мимо стеллажей.

– Нет, – оборвал его я. Так и происходят шестьдесят процентов наших бесед: я пытаюсь предотвратить очередную неприятность. Когда мне стукнуло пятнадцать и я его перерос, стало только хуже: отец начал считать меня своим штурманом.

– Почему нет? – спросил он, уже направляя нашу тележку в ее сторону.

– Она учительница в моей школе, – зашипел я ему в ответ. – Отем ходит к ней на уроки.

Мисс Джемисон шла по главному проходу нам навстречу. Она вежливо улыбнулась отцу, мельком взглянула на меня, словно пытаясь припомнить, где меня видела, и прошла мимо.

Я думал, пронесло, как вдруг отец громко выдал:

– Когда я учился в школе, у нас таких учительниц не было.

Мисс Джемисон одарила нас долгим изучающим взглядом и наконец исчезла из виду. Даже сейчас я не знаю, разозлилась она тогда или посмеялась над нами. Я, честно сказать, был в ужасе и с тех пор избегал уроков мисс Джемисон как чумы.

Впрочем, я скорее исключение. Половина парней школы ходили к ней в надежде подружиться, а некоторые из них – в основном спортсмены – хвастались, что зашли и дальше. Но таких парней обычно никто серьезно не воспринимает. Тем более прошлой зимой мисс Джемисон обручилась с тренером нашей школы по лакроссу, Кендаллом, которого можно смело назвать золотистым ретривером среди людей: веселый, открытый и обаятельный. Мне эта парочка всегда казалась очень счастливой.

Но вот же, погодите, прямо передо мной Кэл – почему именно он?! – наклоняется к ней и вот-вот ее поцелует.

– Кошмар… – шипит Айви.

– Ну… Почему она вообще здесь? Разве она не должна быть в школе?

– По вторникам нет уроков по искусству. Сокращение бюджета, помнишь?

Я с трудом подавляю желание закатить глаза. Айви считает, что все всегда обращают внимание на такие мелочи.

– А ты к ней на уроки ходишь?

Айви качает головой.

– Я с девятого класса не беру факультативов. Совсем нет времени, все пытаюсь угнаться за… – Она запинается и успевает поправиться: – За школьной программой. – Не сомневаюсь, что она хотела сказать «за Дэниелом». Он с блеском сдал какие-то мудреные экзамены для одаренных, когда мы с Айви еще дружили. После этого она и взялась за учебу по полной. Будто пыталась уравняться с ним в какой-то придуманной ею игре. – А ты?

– А? – Я задумался и пропустил вопрос мимо ушей.

– Ты ходишь на уроки мисс Джемисон?

– Нет. – Ни за что не расскажу ей о той истории. – А Отем ходила, ей даже нравилось. Говорит, мисс Джемисон всегда умела вдохновить.

Айви скрещивает руки на груди и смотрит за стол, где сидит Кэл.