У тети Роуз есть только стационарный телефон, и я понятия не имею, какой у нее номер, так что пролистываю свои контакты и звоню бабушке. Маму я сейчас в качестве посредника использовать не могу.

Ба берет трубку после первого же гудка.

– Матео, mi amor. Нам сегодня так тебя не хватало.

От этих слов у меня ком встает в горле, и мне приходится его сглотнуть.

– Привет, ба! Прости, что не приехал. Хочу поздравить тетю Роуз с днем рождения хотя бы так.

– Она ушла подремать наверх минут десять назад. Столько эмоций – она вымоталась и вряд ли уже встанет. Поговоришь с мамой? Елена! – зовет она, прежде чем я успеваю возразить.

– Бабушка, нет…

– Она разговаривает по телефону с Отем.

Отлично. Надеюсь, договаривается остаться на ночь.

– Ничего. Мне пора ехать на работу, попробую набрать тетю Роуз позже.

– Не переживай, я передам ей, что ты звонил. Тебе и так некогда. – В голосе бабушки появляются сердитые нотки. – Ты слишком много работаешь. Я сразу сказала об этом Елене. Каждый раз, когда мы с тобой говорим, у тебя уставший голос.

– Я не устал, – отвечаю я на автомате, хотя каждая клеточка моего тела чувствует невероятную тяжесть от усталости и переживаний. – Все нормально.

– Ох, Матео. Ничего не нормально, но ты ведь не признаешься, да? – Она вздыхает и произносит привычные слова: – Ты меня в могилу сведешь.

– Мне пора, ба. Люблю тебя, – говорю я и отключаюсь, прежде чем она успевает задушить меня своей добротой.

Через час я должен выйти на работу в «Гарретс», но, разумеется, этому не бывать. Мне предстоит всю ночь наводить порядок в доме, да и не могу я заявиться туда, словно в самый обычный вторник. Я пытаюсь представить, как обслуживаю стол, где еще утром сидели мы с Кэлом, как вытираю сиденье, на котором лежала без сознания Айви… Нет, я не думаю об Айви!

Вот только ничего не выходит. Я бесконечно прокручиваю в голове все, что сказал ей в машине. В тот момент меня настолько переполняла злость, что я хотел лишь одного – сделать ей больно. И справился я отлично.

– Она это заслужила, – говорю я громко, пробуя слова на вкус. Вроде бы верные. Ведь это правда. Айви совершила глупый эгоистичный поступок, который разрушил бизнес моей мамы, и у нее не хватило смелости в нужный момент признаться. – Она это заслужила, – повторяю я, однако во второй раз уже не так убедительно. Айви не осуждала меня за то, что я не мешал Отем продавать наркотики. Мы все совершаем ошибки. И почти никогда не сталкиваемся с последствиями.

Я поднимаю руку, чтобы помассировать ноющий висок; пальцы натыкаются на пластырь, который мне налепила Айви. Хочется его сорвать, но я не настолько глуп, чтобы истекать кровью ей назло. Сейчас мне надо позвонить в «Гарретс»… Неожиданно на экране высвечивается сообщение от Отем: «Я не поеду в Бронкс».

Так…

Я начинаю печатать, но Отем меня опережает.

«Я все рассказала тете Елене. Пришлось. Она поняла, что что-то не так, и надавила на меня. Ты же ее знаешь».

У меня перехватывает дыхание. Черт возьми, Отем! У тебя была всего одна задача.

«Я не могла соврать ей о смерти Бони», – добавляет она.

Нет, нет, нет. Она не должна была так поступать. Что именно она сказала маме?

Следующим сообщением Отем отвечает на мой вопрос.

«Она хочет, чтобы я пошла в полицию».

И еще: «Прости. Я пыталась».

Я не хочу читать дальше. Выключаю телефон и швыряю его на стол, пока он не разразился гневным звонком от перепуганной мамы.