– Получится, когда мы из Совета выберемся, – возразил призрак.

– Экипаж берём? – уточнил Шарль.

– Зачем экипаж?

Дедушка активировал ещё один артефакт и начал выплетать сложное заклинание, которое вылилось в арку портала. Сам портал привёл нас на чердак, пыльный и явно давно не посещаемый.

– Робер, ты куда нас затащил? – возмутился Франциск и притворился, что чихает.

– Это здание Совета. Вот и пригодились координаты, – усмехнулся дедушка.

– Я думал, в Совет невозможно построить телепорт, – удивился Шарль.

– Всё можно, если знать как. У меня был допуск от прежнего главы Совета. Его не аннулировали. Либо забыли, либо решили, что раз уж мне в столицу не попасть, то и необходимости нет.

– Так нужно было переноситься сразу к хранилищам.

– В хранилища так не попадёшь, а на верхние этажи – запросто. А вот вниз придётся ножками. У кого они есть, конечно.

– Нас не засекли? – встревожился Франциск, проигнорировав намёк или посчитав, что раз у него ноги есть, то его это не касается.

– Обижаете, Ваше Величество, – усмехнулся дедушка.

Он даже как то помолодел и расправил плечи. Наверное, вынужденные клятвы сильно на него давили, не давая жить полной жизнью и использовать все возможности магии. Сейчас у него даже глаза горели юношеским азартом.

– А где тут архив? – шёпотом спросил Шарль.

– Можешь не шептать, мажонок, – снисходительно бросил Франциск, – нас тут никто не услышит. А архив прямо под нами. И сейчас там… – Он окунулся в пол, как в стоячую воду, и некоторое время мы наблюдали призрачную монаршую задницу, из которой строго вверх торчали две ноги, но вынырнул он быстро и бодро отрапортовал: – …только архивариус. Не нужен никому архив во второй половине дня. И правильно.

– А архивариус не пострадает? – обеспокоилась я, почему то представив дряхлого дедушку, который, с трудом ковыляя на подагрических ногах, ищет и приносит по запросу нужные свитки. Он же сгорит вместе с архивом…

– С чего бы ему пострадать? – удивился призрак. – Молодой, бегает быстро, а алхимический состав, который мы с Робертом приберегли для поджога, на живую материю не действует, так что вряд ли архивариус пострадает.

– Разве что его гордость, когда останется без одежды? – предположил дедушка.

– А нечего стоять там, где мы распыляем свои реактивы, – отрезал Франциск. – Давай, Робер, не тяни. У нас не так много времени.

Дедушка кивнул, достал запомнившиеся мне бутыли и начал выплетать нечто чрезвычайно сложное. Я бы, наверное, уже на третьем узоре сбилась бы, но дедушка не потерял ни единой ниточки, и сейчас перед нами сиял напитанный магией сложнейший конструкт. Я покосилась на Шарля, он с таким восторгом смотрел, что я даже пожалела, что не на меня. И ведь явно что то понимал, что самое обидное.

Наконец конструкт был напитан магией и стоящие рядом бутыли опустели. Раз – и ничего нет, несмотря на то, что даже пробку никто не вытаскивал.

– Надеюсь, ничего не напутал, – выдохнул дедушка.

– Робер, я следил, – снисходительно ответил Франциск. – Думаешь, я бы не заметил, если бы что то пошло не так?

– Мне показалось, что один вектор чуть смещён, – заметил Шарль. – Но я решил, что лучше не отвлекать. Такое смещение не критично, а переделывать долго.

– Это тебе не показалось. Он смещён, – даже с некоторым уважением ответил дедушка. – Центр архива не ровно под нами, а чуть вперёд и вправо.

– О, получилось! – обрадовался прислушивающийся к чему то призрак и опять окунулся в пол, вылез и с кривой улыбкой сказал: – Робер, это ужасно, я так и знал, что мы где то ошибёмся.